быть важнее, чем увидеть родителей?! – перебил старшего брата Михась.
– Ну, брат, ты и сам должен понимать, что значат слова долг и честь. Скоро офицером станешь, а такие вопросы задаешь!
Билый заметил на лице брата тень негодования.
Свисток городового раздался вновь. Теперь уже где-то совсем близко. Сидевшие в экипаже юнкера отчаянно жестами показывали Михаилу Билому, что необходимо уехать до прибытия представителей власти. Тот из них, что тоже, как и Михась, был одет в форму кубанского казачьего войска, привстал и крикнул:
– Михась! Нужно ехать. Если городовой нас задержит, то точно опоздаем, и тогда нарядов не избежать!
– Понятно, – усмехнувшись, понимающе сказал Микола.
– Не то! Брате, ты же сам понимаешь, – в сердцах ответил на усмешку младший Билый. – Если опоздаю, то не только нарядами задавят, но и отпуска лишат!
– Извини, Михась, я не со зла! – как бы оправдываясь, сказал Микола. – Вспомнил, сколько раз сам попадал в подобные ситуации! Эх! Время летящее!
– Все, Микола, прощевай! Не могу боле! К тому же и не один я! – Михась умоляюще взглянул на брата.
– Добре, брате! Ступай с Богом, – произнес Микола как-то грустно, задумчиво. И тут, словно искра осенила, крикнул вслед удаляющемуся брату: – Михась, Бога ради, почекай трохи! Самую малость!
Юнкер остановился, оглянувшись.
– Будь ласка, – голос Миколы звучал тепло, по-отцовски. – Я подарков прикупил для станичников и для батьков. Но, видно, самому не судьба их доставить. Запомни, склад у вокзала номер 15-3, спросишь охранника Степана, скажешь, от меня. Остальное он сам сделает. Отвези в станицу и скажи…. – Билый замолчал, кусая губу. Михась видел, как брат борется с искушением. Он хорошо знал это его состояние с малых лет, и в такие моменты лучше было ничего не спрашивать старшого.
– Нет! – громко произнес Микола. – Ничего не говори. Сам! Лично сам скажу!
Михась вопросительно посмотрел на брата. Тот, понимая взгляд, не задумываясь ответил:
– Как Богу будет угодно! А сейчас не время еще!
Михась кивнул в ответ и, сделав шаг навстречу Миколе, раскрыл объятия. Микола в ответ сделал тот же жест, и братья крепко обнялись, будто прощаясь навек.
– Прости меня, брате, – произнес Микола. – На три раза прости!
– Бог простит, Миколушка, – сдерживая эмоции, ответил Михась. – И ты меня прости!
– Бог простит! – отозвался Микола, слегка отталкивая брата. – Беги уже, а то…
Не договорил. Но сколько братских чувств было в этом последнем «а то»! Толпа зевак, наблюдавшая за всем этим действом, недоумевала. Слышались негромкие возгласы:
– Да не понять, что там!
– Ой, да оставьте, просто знакомые встретились!
– Не говорите глупостей! По всей видимости, давние друзья!
Никому и невдомек было, что этот случай свел вместе
