как тернист путь в науке. “Твоему Л.Д. вольготно: у него на сто процентов еврейской крови, а я еврей только на 50 процентов. Мне наука дается с трудом”, и т. д. и т. п.»
Ландау часто посещали физики-иностранцы.
– Даунька, сегодня за обедом ты, кажется, проповедовал иностранным гостям о свободной любви?
– Нет, Коруша, когда они все из института ввалились к нам, то устремились в ванную мыть руки. Потом стали хвастать, что в их квартирах по несколько ванн. Я им сказал, что у меня семья из трех человек, одной ванны нам вполне достаточно. И хотя у вас много ванных комнат в квартире, вы лишены элементарной человеческой свободы. Вот, к примеру, вы влюбились в жену вашего сотрудника по университету. Вы можете за ней поволочиться? «Ну что вы! У нас это строжайше запрещено. Я сразу попаду в «черный список». Наши попечители меня выгонят вон, никакие научные заслуги не помогут и конец научной карьере». Вот я им и говорю дальше: а в нашей свободной стране интимная жизнь человека никого не волнует. Я могу влюбиться в чужую жену, и никакие попечители мне не страшны!».
Ландау попал в аварию, после которой долгое время лежал в больнице[5]. Как-то среди других посетителей к нему пришла и девушка с радио.
– Дау, ты меня не узнаешь? Я Ирина.
– Нет, я вам уже много раз говорил: я вас не узнаю, я с вами никогда не был знаком. Вы что-то путаете.
Ирина рывком расстегнула платье, вытащила из бюсгальтера грудь.
– И сейчас ты тоже меня не узнаешь? Как ты мог все забыть?
Дау сделал вид, что не узнает посетительницу. При этой сцене присутствовала жена физика Кора, она об этом случае и рассказала в своих воспоминаниях.
Однажды физик Дау влетел в комнату к жене, обнял ее и в радостном экстазе прокричал:
– Кора, я к тебе с очень приятной вестью! Сегодня в девять часов вечера я вернусь не один, ко мне придет отдаваться девушка! Я ей сказал, что ты на даче, так что сиди тихо, как мышь, а еще лучше – уйди куда-нибудь. И не забудь положить в шкаф свежее постельное белье!
Вместо того чтобы уйти из квартиры, жена академика осталась и спряталась в шкаф, стоявший в спальне мужа. Понравилось ей действие, происходившее тут же после девяти вечера или нет, неизвестно. Однако когда все закончилось и любовница покинула квартиру, он, узнав о проделке своей жены, затребовал от нее объяснений и… извинений. А после сказал:
– Я уверен, ты меня любишь, ты мне ничего не жалеешь, все лучшее подсовываешь только мне! И вдруг ты пожалела для меня какую-то чужую, совсем не нужную девушку.
Наверное, эти слова возымели действие, потому что в «те тихие вечерние часы, когда в гости к Дау приходила девушка», Конкордия Терентьевна уходила готовить им сытный ужин. «О времена, о нравы!» – воскликнул бы удивленный классик. А вот сама Конкордия этого классика растерла бы в порошок, ведь главным ее переживанием было то, что «После моего “заседания” в стенном шкафу он с трудом оправился, серьезно проболев две недели». Но страсти разрешились
7 января 1962 года автомобиль, в котором ехал Ландау, на скользкой дороге столкнулся с грузовиком. Как пишет один из номеров газеты Московского физико-технического института «За науку», «Самый страшный удар достался Льву Давидовичу. Никто не верил, что с такими травмами он выживет – тем более что Ландау был хилого здоровья. Выхаживать физика бросился весь научный мир. Из разных стран передавали лекарства и деньги. Около двух месяцев ученый был без сознания. Действительно, все это время ни жена, ни сын не появлялись в больнице. Игорь Ландау объяснил это тем, что они боялись увидеть мужа и отца умирающим. Да и потом Кору, оказывается, долго не пускали в больницу. За ее мужем все это время ухаживала другая женщина – говорили, что это была его последняя любимая женщина и фактическая жена. Но, придя в сознание, ученый свою последнюю жену не узнал. Узнал только первую…» –
