того, чтобы преподнести его тебе в подарок. Да, он нуждается в некоторой заботе, но разве он не прекрасен? Прямо так мне и сказала, представляешь? Но намерения у неё по крайней мере были хорошие, а это ли не самое главное? Во всяком случае, я от всей души поблагодарил её от твоего лица.
Элла посмотрела на растрёпанный куст, в жизни которого явно бывали дни и получше. Если говорить начистоту, выглядел он так же, как она себя и чувствовала.
– Просто фантастический подарок.
– Ты можешь выкинуть его в компостную кучу, – предложил отец. – А картину абсолютно точно можно отправить в контейнер для опасных отходов. Но хуже всего то, что Карлотта пригласила меня и маму в субботу на свой вернисаж[2]. «Встреча в предрассветных сумерках», как она назвала это всё, что бы это ни значило. В любом случае нам придётся выезжать в самую рань, а вернёмся мы вообще далеко за полночь. Я уже заведомо «рад».
Эдгар глубоко вздохнул.
– Будь добра, избавь меня хотя бы от этого кустарника. Может быть, тогда у меня получится дописать песню и приготовить пиццу до прихода мамы.
Мысль о пицце сразу же улучшила настроение Эллы. Папа снова склонился над листком, и она вышла из комнаты, прихватив с собой куст.
Уже начинало смеркаться. Вскоре с работы придёт мама Хенриетта, и они будут все вместе сидеть на кухне и есть домашнюю пиццу. После всех происшествий с троллем и Фридерикой день всё же обещал закончиться хорошо.
С цветочным горшком в руках Элла направилась к задней двери, ведущей в сад. Вереск в руках закрывал обзор, а горшок, казалось, становился с каждым шагом всё тяжелее. Не дойдя до двери, она остановилась и посмотрела на куст.
Элла не могла припомнить, чтобы когда-нибудь в жизни видела столь несчастное растение. Внезапно она почувствовала жалость к нему. Осторожно сорвав пару увядших листьев, девочка вдруг решила, что оставит этот кустик себе и будет за ним ухаживать. Он же не может быть в ответе за поступки её сумасшедшей тётушки. Однозначно было ясно одно: несчастные должны держаться вместе.
Недолго думая, Элла направилась в свою комнату на втором этаже. Комната была не очень большая, но в ней было всё, что требовалось девочке: уютная кровать с электрической гирляндой, фотографии на стене, две забитые книгами полки, письменный стол со стулом, шкаф для одежды и лучший вид из окна во всём доме. Элла поставила цветочный горшок перед дверью балкона так, чтобы кустик мог видеть прекрасный дикий сад, который простирался позади их дома.
Мама работала ландшафтным архитектором, поэтому ей постоянно приходилось отвечать на уже надоевший вопрос: ради всего святого, почему именно у неё такой запущенный сад?
– Сапожник без сапог, – отвечала она иногда, но Элла знала, что мама любила их сад именно таким. Так же, как любила Эллу такой, какой она была. Всё свободное время, которого было совсем немного, она старалась проводить с дочкой. И мама не уставала повторять, насколько
