Прости.
В его взгляде теплота и легкая грусть. Он снова каким-то образом сумел охладить мой пыл. Ева говорила, что мы идеально подходим друг другу, потому что полные противоположности.
«Макс – спокойный, рассудительный и добродушный, хотя за словом в карман не полезет; а ты – вспыльчивая, безбашенная и слишком эмоциональная. А еще он имеет уникальную способность: тушить твой огонь, только не внутри, а снаружи, когда пламя начинает сжигать тебя. Знаешь… только не смейся! Мне кажется, люди делятся на три группы, а вернее, их внутреннее состояние: источающие огонь, способные его укротить и все остальные – большинство. Когда взаимодействуют два человека из первой группы, соединяются два сильнейших энергетических разряда и это приводит к взрыву эмоций, пожару! И мне кажется, это слияние поразительно… сильно… безумно… прекрасно: подобно красочному фейерверку. Но, к сожалению, не может длиться долго. Иначе один элемент поглотит другой… а если нет, энергия в каждом из них будет постепенно угасать, и они уничтожат друг друга… Красиво и печально». Ева рассказывала это с таким воодушевлением и трепетным восторгом, что мне передалось ее состояние. В сознании возникали образы: элемент – осязаемый поток энергии, воспламеняется и тут же затухает, словно облитый водой, попав под светло-голубой ледяной купол, но внутри его все так же пульсирует отчаянная огненная жилка. А потом появляется второй элемент – такой же искрящий, способный создать пожар, но не потушить его. Что будет, если они соприкоснутся? Огонь станет неуправляемым, превратится в бесконечное пламя и поглотит их.
«Лиззи? Ведь это зрелище происходит на моих глазах! Два неукрощенных огненных элемента – это ты и Шон».
Кто-нибудь мог бы сказать: «Возможно, в реальной жизни и есть место чему-то подобному, но объясняется это лишь складом характера людей». А я стала видеть естественные взаимоотношения людей в ином свете, как видит их Она.
Макс все еще стоит напротив меня, в его взгляде мелькает тревога.
– Элизабет, ты пугаешь меня! – в смятении произносит он. – Несколько минут назад ты рыдала, кричала, что ненавидишь себя, а сейчас молчишь и смотришь в пространство невидящими глазами, будто находишься где-то очень далеко отсюда.
Меня никогда нельзя было назвать уравновешенным человеком: мое настроение и стиль поведения меняются чаще, чем что-либо другое, и мама считает это плохой чертой. Еще она говорит, что у меня очень тяжелый характер. Возможно, так и есть, но разве это имеет сейчас какое-либо значение? Да и к тому же я не хочу, чтобы моя жизнь была схожа с ее жизнью, и стоит ли тогда прислушиваться к ее советам и следовать ее принципам?
– Ты спрашиваешь, каким был тот день, – произношу я. – Для меня – замечательным. И именно из-за этого таким ужасным.
Я не знаю, как описать ему это чувство. Но если провести параллель… Я испытывала бурю положительных эмоций, а Она задыхалась от боли в полном одиночестве.
Это была суббота – мой заслуженный выходной. В пятницу у нас была репетиция до девяти часов, ведь ровно через
