нных личностей и дорогих людей и нелюдей, и отчетливо прошептала: «Чтоб у тебя смартфон об пол шмякнулся! Вдребезги». Для верности отклонила звонок, зевнула и с чувством выполненного долга закрыла глаза.
И тут же распахнула их.
Потому что я находилась не у себя дома. Точно. Место было отчетливо незнакомым. И еще я абсолютно не помнила, как сюда попала.
Возможно, для человека, склонного к возлияниям, эта ситуация не казалась бы настолько ужасной.
Но для ши с иммунитетом к алкоголю и исключительным самоконтролем это было из ряда вон.
Я рывком села, откинув плед, и огляделась по сторонам.
Обычная студия, маленькая, с минимумом мебели, судя по виду из окна – на высоком этаже. А по полу от входной двери до дивана, на котором я сейчас сидела, в художественном беспорядке были раскиданы мои вещи. Ботинки, гольфы, балахон и сумка. Та-а-ак.
Я с опаской опустила глаза и уставилась на собственные колени. Колени были обтянуты шелковыми пижамными штанами. С единорогами.
Вот эти самые единороги, нежного розового цвета, с радужными гривами и томными огромными глазами, меня добили. Я слетела с дивана и чуть ли не бегом отправилась в ванную.
Ибо надо было срочно посмотреть в глаза самой себе. И вспомнить наконец, что же, мать моя черная ночь, вчера приключилось.
– Итак, что мы помним? – пробормотала я, глядя в зеркало и барабаня пальцами по стеклу.
Накануне вся волшебная сторона северного Петербурга праздновала Лугнасад. Эльфы из Монрепо заявились в гости к нашим питерским, и в пригороде-под-холмами грянула вечеринка со светлячками, магическими гирляндами, нектарами на любой вкус, самыми черными тенями и самыми смешными домовыми. Даже саламандры с нижних этажей подземных катакомб приползли на праздник, так кто я, чтобы остаться в стороне от веселья? И держалась там, надо заметить, безупречно. Даже танцевальный круг и тот сделала с перескоком во времени всего на пять минут и согласовала с их высочествами эльфийскими принцами. Хотя, признаюсь, был соблазн устроить им аномалию покрупнее. Или, например, заманить человека в холмы… Раз уж никто за весь праздник так и не догадался этого сделать!
Кандидат, кстати, был. С учетом того, что последние три дня мне написывал очередной романтичный ухажер и надоел уже хуже горького одуванчикового сока. Я даже почти согласилась на его уговоры: «О, прекрасная Алла, я увидал стихи твои в сети и понял, что мы созданы друг для друга. Давай же наконец встретимся и я припаду устами к твоей руке!» Прямо за малым не сказала ему: «Да, конечно, милейший Евгений, буду ждать тебя в полночь на тринадцатом километре Выборгского шоссе». Но в итоге решила не портить вечеринку. Точнее, не улучшать ее сверх меры и не вводить эльфов и домовых в искушение.
В этот момент снова зазвонил телефон, который я зачем-то притащила с собой в ванную. Я взглянула на экран и похолодела. Звонили с того же номера, что и минуту назад. Но как это возможно? Если проклятие подействовало, то…
Я мазнула пальцем по экрану и сказала:
– Алло.
С той самой интонацией, от которой мухи на лету дохнут.
– Алла? – А вот и он, легок на помине. – Это Евгений! Ты не ответила мне вчера в Вконтакте на десять сообщений, поэтому я добыл твой номер и решил позвонить! Ты не сердишься?
– Нет, что ты, совсем не сержусь, – сообщила я голосом самурая, который смотрит на отряд врагов примерно в тридцать голов и размышляет, в каком порядке их резать. – Только не мог бы ты ответить мне на один вопрос?
– Конечно!
– Скажи, а у тебя минуту назад телефон на пол не падал?
– Нет! – радостно ответил Евгений. – Иначе как бы я тебе сейчас звонил?
– Жаль, – со всей искренностью ответила я, нажала отбой и занесла номер Евгения в черный список. И мне было действительно ЖАЛЬ. Потому что, раз мое проклятие – самое простое из возможных, направленное на вещь, – не сработало, то дела обстояли куда хуже, чем мне показалось на первый взгляд.
Тут дверь за спиной скрипнула.
Я оглянулась и поняла, что мне срочно хочется застрелиться. Стрелой из длинного английского лука в коленную чашечку.
На пороге ванной стояла чайка.
Чайки – это хаос.
Ши – это изобретательная неопределенность.
Помножьте одно на другое, и вы поймете, почему я стараюсь никогда не иметь дело с чайками. Ибо этот мир еще кажется мне ценным (ну, слегка/временами), и я не желаю, чтобы он аннигилировал, когда магия ши столкнется с чаячьим сумасшествием.
Тем не менее эта чайка была рядом. Сейчас. Стояла. И смотрела.
– Что? – спросила
