приближает миг победы.Кто мог бы мне, как повелителю, посметь
Не есть набившие оскомину обеды».
Три раза в сутки подаянием питаться
Ему претило; угождение людей
Противно было, как бы ни стараться,
Он был охотником по дичи и идей.
Вот так, обдумывая бытие своё,
Он приближался к выводу о главном:
Не только сытым быть должно всегда зверьё,
Но и духовным быть, учёным, православным.
Примеров было множество таких,
Когда животных почитали как святыни.
Писали с них порой художники триптих
И даже памятники ставили скотине.
Происхождение его – ему под стать.
Он унаследовал родительские гены.
Не каждый может полосатым тигром стать,
А значит, он в каком-то смысле тоже гений.
На то указывал незаурядный ум,
Тигр справедливый, хитрый, мужественный, храбр.
И вот от этих сладких звероблагих дум
Его отвлёк большой фонарный канделябр.
Их было несколько, но ближний, у тропы,
Напоминал кого-то с витыми рогами.
А остальные – слепки, с общества столпы,
Намёк на знак судьбы, ниспосланный богами.
К чему бы это? Скалы, солнце ли, тайга?
Скорей, знамение людских столпотворений.
Ну а загадочно завитые рога —
Предлог для диспута, полемики и прений.
От этих мыслей странных тигр немного сник,
Что толку в споре быть с собой наедине.
А значит, нужен собеседник, ну, хотя бы ученик,
О том о сём потолковать, и даже Судном дне.
Конечно, тигр позубоскалить был не прочь,
Посочинять от скуки вирши и поэмы.
Воспеть себя прижизненно, ну кто же не охоч —
В тигровой шкуре бард из творческой богемы!
Из репродукторов мелодия лилась,
И так блаженно было жмуриться в вольере.
Какая музыка! В ней чувствовалась власть
Творений Моцарта и ремесла Сальери.
На миг представилась журчащая река,
Таёжный запах упоительной свободы.
А дальше – выстрел… чья-то грубая рука.
Вот злая доля диалектики природы.
Очнулся тигр. Под звуки муз он крепко спал.
Как странно – реквием, звучащий на века,
Прервал игрушечный ребячий самопал.
«Учитель… мог ли он убить ученика?» —
Такая мысль пришлась ему не по нутру:
«Сальери – Моцарта? Ну, это уж позвольте…
Да я любого в порошок за них сотру.
Ну, ай да Пушкин! Нет, вот Пушкина – увольте!
Поэт, конечно, же большой авторитет,
Почти как я, он от природы тоже гений.
Поговорить бы нам; и лучше тет-а-тет,
Как по-онегински Татьяна и Евгений».
Тигр не заканчивал ведь альма-матер стен,
Но из природы вышел, в общем, просвещённый.
Трагедий множество он знал от мельпомен!
Но этой был от всего сердца возмущённый.
Вот Пушкин! Надо же такое сочинить,
Что
