вот и все. Все это нельзя было назвать следами пребывания, но иных следов и не было.
– Как будто здесь не жили, не любили, не плакали, не верили, не пели… – Прилепскому неожиданно вспомнилась строка из давным-давно позабытого собственного стихотворения.
– Что вы сказали? – не понял профессор.
– Ничего… Давайте-ка выйдем отсюда, и вы мне во всех подробностях расскажете, какими такими путями к вам попала икона, которую, по вашим заверениям, у вас украли.
– Что значит – по вашим заверениям? У меня ее и в самом деле украли!
– Ну, я о том и говорю. Итак, я вас слушаю…
Профессор Матвеев ни в чем не соврал – он в подробностях рассказал сыщику о том, когда, где и при каких обстоятельствах он стал обладателем иконы с Иоанном Лествичником.
– Вы, конечно, вправе мне не верить, – сказал Леонтий Кузьмич, закончив рассказ. – К примеру, если бы мне рассказали что-то похожее, то я бы усомнился. Потому что уж слишком все здесь неправдоподобно. Но у меня имеются несомненные доказательства. Рабочие, которые ломали дом… Думаю, вам несложно будет их разыскать и уточнить детали.
– Да, конечно, – ответил на это Прилепский. – Обязательно разыщем. И уточним… А пока скажите мне вот что. Может, у вас есть кто-то на подозрении? Если есть, то кто? И по каким причинам вы его подозреваете?
– Никого я не подозреваю, – вздохнул Леонтий Кузьмич. – Для этого, как вы давеча выразились, нужны основания. А у меня их нет. Да и не знал никто об иконе… Я ведь никому о ней не говорил. И тем более никому не показывал…
– А сторож?
– А что сторож? Он тоже ни о чем не знал. Да он ничем таким и не интересовался.
– Что, даже ни разу не видел вашей коллекции?
– Почему же? Видел. Сказал, что это красиво. И все. За все четыре года он ни разу на эту тему со мной не заговаривал. Должно быть, он просто не понимал ее истинной ценности: ни культурной, ни духовной, ни материальной. Простой он был человек. Селянин…
– Что ж, – вздохнул Прилепский. – Больше вопросов у меня к вам нет. Пока нет… А дальше – поглядим. Скажите, у вас есть телефон?
– Да, разумеется. На первом этаже, в моем кабинете.
– Проводите меня в ваш кабинет. Я позвоню и вызову следственную бригаду. Будем проводить расследование по всей форме.
– По всей форме… – тоскливо повторил Леонтий Кузьмич.
– Вас что-то смущает? – Прилепский внимательно глянул на профессора.
– Видите ли, – неуверенно проговорил профессор. – Я, конечно, понимаю – икону надо искать. Это несомненно… Но… Так получается, что икона не совсем моя… Такой вот получается парадокс. Так сказать, коллизия…
– Не понимаю, что именно вас смущает. – Прилепский пожал плечами. – Ведь вы же ее не украли? И не купили у какого-то сомнительного персонажа? По вашим заверениям, вы ее нашли. Спасли, так сказать, в самый последний
