таком городке особо больше нечем развлечься. Элла была такая чувствительная, что едва это выносила. Люди смотрели на нее у Хака. Шептались. Наконец она перестала показываться в городе. Она не выходила из дома.
Мэри открыла входную дверь и подождала, пока пара припаркуется. Они приехали в небольшом зеленом кабриолете, импортном, и жена вышла, в коричневом двубортном фетровом пальто, на голове белый платок. В темных очках, она двигалась грациозно, как кинозвезда. Мэри подумала – может, она правда известная и нуждается в маскировке.
Отец учил Мэри, что про клиентов многое становится понятно буквально в первые минуты. Нужно всмотреться в их лица, вообразить их худшие страхи. Клэры были городские, жили в квартире на Риверсайд-драйв. Мэри редко бывала там, но в целом представляла, что это за место. По тому, как они стояли, чуть ошарашенные, она поняла – они ничего не знают про дома, тем более про фермы. Но она заподозрила, что они романтики, любители очарования старины. Жена отошла осмотреть поля, она сняла очки и защищала глаза ладонью. Иных – да что там, многих – земля отталкивала. Люди хотели простора, но не столько же, бога ради. Мэри смотрела, как они стоят рядом и щурятся, жена обхватила себя руками, будто только что вышла из бассейна. Муж приобнял ее за плечи, неловко, выказывая скорее чувство собственника, чем любовь, и когда они пошли к дому, Мэри по его лицу поняла, что он уже принял решение.
Это послужило для Мэри сигналом. Она вышла на крыльцо при их приближении.
– Доброе утро. Вижу, вы благополучно добрались. – Они поздоровались за руку и представились друг другу. – Заходите, давайте посмотрим.
Они вошли, и женщина сняла шарф. Заправила волосы за уши, и Мэри увидела, что она красавица – причем, похоже, муж этого не замечает, он слишком занят собой. Похож на актера из сериала, чисто выбритый и жизнерадостный, но, если присмотреться, начинают всплывать темные тайны.
Она провела их по комнатам первого этажа. Жене вроде понравилась голландская дверь на кухне, и Мэри показала, как открыть верхнюю половину, чтобы проветрить.
– Это оригинальная дверь, – сказала Мэри. – Крыльцо было пристроено в сороковых, и гараж тоже.
– Я всегда хотела такое, – сказала жена.
– Да, они красивые. На нашем стоит стол для пикника. А главное, мухи в лимонад не попадают.
Наверху жена выбрала комнату для дочери.
– Сколько ей? – спросила Мэри.
– Ей три.
– Три, а будет когда-то и тридцать.
– Верно, у нее блокнотов больше, чем у меня.
Мэри подумала о собственной дочери, Элис, которая любила наряжаться в шарфы и бусы, топая по кухонному линолеуму в маминых туфлях. Когда ей исполнилось десять, Мэри разрешила ей самой выбрать обои, лиловые в рисунок «огурцы», в каталоге они смотрелись неплохо, но на стене, в сочетании с таким же покрывалом на кровати оказались сущим кошмаром. Эти люди еще
