это ты, сынок? Так это ты, сынок?
Он заключил ее в объятия и расцеловал, повторяя: «Здраствуй, мама!» Тем временем старик, весь дрожа, говорил спокойным тоном, который ему никогда не изменял: «Вот ты и вернулся, Жан», – как будто расстался с ним всего лишь месяц назад.
Когда они освоились друг с другом, родители пожелали сейчас же пойти с сынком по деревне, чтобы всем его показать. Его повели к мэру, к кюре, к учителю.
Шарло, стоя на пороге своей лачуги, видел, как они проходили мимо.
Вечером, за ужином, он сказал отцу:
– Как могли вы быть такими дураками, что дали взять мальчишку у Валенов?
Мать отвечала упрямо:
– Я не хотела продавать своего ребенка.
Отец не говорил ничего. Сын продолжал:
– Какое несчастье, что меня принесли в жертву!
Тогда старик Тюваш сердито возразил:
– Ты еще будешь упрекать нас, что мы тебя не отдали!
Парень сказал грубо:
– Да, буду, потому что вы дураки! Родители вроде вас – несчастье для детей. Вы заслуживаете того, чтобы я ушел от вас.
Старушка плакала над своей тарелкой, Хлебая ложкой суп и проливая при этом половину, она простонала:
– Вот и надрывайся после этого, чтобы вырастить детей!
Тогда парень жестоко выкрикнул:
– Лучше бы мне и вовсе не родиться, чем быть таким, каким я стал! Когда я увидел сейчас того, вся кровь во мне застыла. Я подумал: вот каким бы я мог быть теперь.
Он поднялся.
– Послушайте, я чувствую, что мне лучше уехать отсюда, потому что я целые дни буду упрекать вас с утра до ночи и отравлю вам жизнь. Знайте, этого я вам никогда не прощу!
Старики молчали, убитые горем, в слезах.
Он продолжал:
– Нет, думать об этом слишком тяжело. Я лучше пойду зарабатывать хлеб в другом месте.
Он отворил дверь. Ворвался шум голосов. Это Валены пировали по случаю возвращения сына.
Тогда Шарло топнул ногой и, обернувшись к родителям, крикнул:
– Черт с вами, мужичье!
И исчез в темноте.
Верхом
Бедные люди жили, перебиваясь кое-как, на скромное жалованье мужа. У них родилось двое детей, и стесненное положение первого времени превратилось в бедность, смиренную, скрытую и стыдливую бедность дворянской семьи, желающей, несмотря ни на что, сохранить известное общественное положение.
Гектор де Гриблен получил образование в провинции, в отцовском поместье, под руководством старого аббата. Жили там небогато, но все же внешне старались поддерживать приличный тон.
Затем, когда он достиг двадцати лет, ему приискали место, и он поступил в Морское министерство на полуторатысячный оклад. И на этом подводном камне он потерпел крушение, подобно всем тем, кто не подготовлен заблаговременно к жестокой жизненной борьбе, кто видит жизнь, как в тумане, кто незнаком
