свидетелей, различные справки, которые могли ему понадобиться, и список телефонных номеров чиновников Йэрсалана. Он мог беспрепятственно контактировать с любым членом правительства. В конце каждого дня, как было обговорено, Касмерт должен был докладывать господину Мурмуту о проделанной работе. Отчитываться можно было как при личной встрече, так и по телефону, даже если председатель парламента находился дома.
Судя по документам, только за последние три месяца было совершено двадцать девять актов. Свершителями в основном были люди молодого и среднего возраста, вполне дееспособные, зачастую имевшие стабильный и солидный доход. Ни у одного не было неизлечимой болезни. Двадцать четыре из них посещали специальный клуб – закрытое сообщество людей, склонных к суициду. Этот факт сразу показался Касмерту заслуживающим внимания.
Клуб, как следовало из приложенной справки, когда-то состоял из четырех или пяти членов, плата с которых не взымалась, но вскоре так разросся, что содержать его стало сложно, и пришлось сделать платным. Основателем клуба был Инкет, бывший инженер. Он и сам был подвержен суицидальным настроениям и поэтому был уверен, что обладает достаточным практическим опытом по преодолению душевного кризиса, а значит, в состоянии помочь себе подобным. С помощью личных знакомств он собрал вокруг себя людей с психологическими проблемами и в подвальчике небольшого спортивного комплекса организовывал по вечерам трехчасовые сеансы так называемой психологической помощи. Однако скоро власти наведались в клуб и указали на то, что проводить подобные сеансы имеет право только профессиональный психиатр или психолог. Тогда Инкет пригласил на работу психолога Эвкаю. Но, даже имея специалиста в штате, Инкет считал, что психологической поддержкой членов клуба и организационной работой должен заниматься именно он, человек «с практическим опытом». Чем и продолжал заниматься, считая присутствие психолога чистой формальностью и даже недоразумением.
После привлечения специалиста стало возможным размещать рекламу о деятельности клуба по поддержке людей с психологическими проблемами. Объявления развешивались по всему городу, и даже один из телевизионных каналов присоединился к этой рекламной кампании. Брошюрки и проспекты о деятельности клуба можно было увидеть в детских садах и школах. Некоторые политические деятели всерьез взялись было за запрещение распространения рекламы в таких учреждениях, однако их старания не увенчались успехом. Было принято во внимание, что учителя и воспитатели подвержены психологическим недугам не меньше, чем обладатели других профессий, а объявления о работе клуба предназначены не для воспитанников детских садов или учеников школ, а для взрослых.
Реклама сделала свое дело – количество желающих посещать клуб увеличивалось из месяца в месяц, и потому приходилось проводить в день по несколько сеансов «душевной терапии». А спустя ещё некоторое время клуб уже не мог принять всех желающих. Подвальчик, который за
