всюду, только не в Риме».
Он отослал письмо, а потом призвал купца и каменотеса, живших у него, и сказал им:
– Найдите какого‑нибудь еврея, продайте все, что у меня есть в доме, и приезжайте во Флоренцию.
Затем он сел на лошадь и уехал[37]. Папа, получив письмо, послал вслед за ним пятерых всадников, которые нагнали его около одиннадцати часов вечера у Поджибонои и передали ему следующее приказание: «Немедленно по получении сего ты вернешься в Рим под страхом моей немилости».
Микеланджело ответил, что он вернется, когда папа сдержит свои обещания, а в противном случае пусть Юлий II оставит надежду увидеть его когда-нибудь[38].
Он послал папе следующий сонет[39]:
Синьор, коль верить поговоркам старым,
Так той: «Кто может, тот лишен желанья».
А ты на сплетни обратил вниманье,
Источник наградив всей лжи и сварам.
Слугой твоим я был и буду старым,
Я прикреплен, как луч, в твоем сияньи;
Тебе же: нет меня – все не страданье,
Тем хуже я, чем большим полон жаром.
Твоею высотой я мнил подняться,
Я думал: верный вес и меч – свидетель,
А не доверье к отзвукам заглохшим.
Но небу, верно, любо издеваться,
Коль хочет в мир поставить добродетель,
Плодов ища на дереве засохшем[40].
Оскорбление, нанесенное Микеланджело Юлием II, было на единственной причиной, побудившей его бежать. В одном из писем к Джулиано да Сан Галло он намекает на то, что Браманте хотел его убить[41].
С отъездом Микеланджело Браманте остался полным хозяином положения. На следующий день после бегства своего соперника он заложил первый камень св. Петра[42]. Его непримиримая ненависть обращается теперь против творения Микеланджело, и ему удается уничтожить его до конца. Он подговорил чернь растащить – сарай на площади св. Петра, где были сложены куски мрамора для гробницы Юлия II[43].
Между тем папа, взбешенный бунтом своего скульптора, посылал грамоту за грамотой к флорентийской Синьории, у которой нашел прибежище Микеланджело. Синьория призвала Микеланджело и сказала ему: «Ты так одурачил папу, как самому французскому королю не удалось бы. Мы не хотим. из‑за тебя затевать с ним войны; поэтому тебе следует вернуться в Рим; мы дадим тебе такую внушительную грамоту, что всякая несправедливость, причиненная тебе, будет несправедливостью по отношению к Синьории»[44].
Микеланджело продолжал упрямиться. Он ставил свои условия. Он требовал, чтобы Юлий II предоставил ему работать над его гробницей, но чтобы работал он не в Риме, а во Флоренции. Когда Юлий II выступил в поход против Перуджии и Болоньи[45]и когда его требования сделались более угрожающими, Микеланджело стал подумывать, не переехать ли ему в Турцию, куда султан через францисканцев звал его, чтобы построить мост в Пере
17 апреля 1506 г.
Весь этот рассказ – точная выдержка из одного письма Микеланджело от октября 1542 г.
Я приурочиваю его к этой дате, как наиболее правдоподобной, хотя Фрей, без достаточного, на мой взгляд, основания, относит его к 1511 г.
Стихотворения, III. «Дерево засохшее» – намек на зеленый дуб, изображенный в гербе Де-ла-Ровере (фамилия Юлия II).
«Не одно это побудило меня ехать; было еще одно обстоятельство, о котором я предпочитаю умолчать. Довольно того, что я считал, что если я останусь в Риме, моя гробница воздвигнется раньше папской. Это и послужило причиной к моему внезапному отъезду».
18 апреля 1506 г.
Письмо от октября 1542 г.
Там же.
В конце августа 1506 г.
