удивился Мезецкий. – Так ведь предлагали уже. Ты ж, боярин, помнится, сам против был, когда владыка Филарет сына своего в цари предлагал…
– Было, – махнул рукой Романов. – Знаешь, как брат… митрополит Филарет на меня лаялся? Пообещал, что если Мишку царем нарекут, за такое предательство он меня обратно в воеводы пошлет – не в Козельск, а в Каргополь, али подальше. Ну, потом охолонул малость и поехал с тобой королевича на царство звать. Вот, четвертый год у ляхов сидит…
– Мы так и эдак прикидывали, кого царем делать, – вступился боярин Шереметев. – Некого. Из Рюриковичей, почитай, окромя тебя никого и не осталось. Ну, Мосальские есть. Хочешь, Ваньку Мосальского в цари?
– Вот уж кого не надо, того не надо! – фыркнул Мезецкий, представив себе на престоле длинного и сварливого Ивана Мосальского.
– То-то, – подмигнул Иван Романов и шепотом спросил: – А скажи-ка мне, Рубца-то, князя Мосальского, не ты ли добил?
– Н-ну… врать не буду, поначалу хотел… – протянул Мезецкий. – Но он же к нам с раной в боку попал, неловко было добивать-то. Да и руки я о него пачкать не хотел.
– Но мешать не стал! – захохотал Романов.
– Не стал, – согласился князь. – Но я как хотел сделать, – попытался объяснить Мезецкий, – лекаря ему прислать, вылечить, а потом на первом бы суку повесить.
– Вона… – с пониманием сказал Шереметев. – Никак, Ксюшку Годунову Рубцу не мог простить?
– Не мог, – кивнул Мезецкий и, опустив голову, глухо сказал: – Царевна славная девушка была. А этот… князь… мало того, что сам снасиловал, так еще и Лжедмитрию отдал. Я-то все понимаю, ну, попалась девка в запале, сам не без греха. Но зачем же Лжедмитрию-то подкладывать? Лучше бы убил, честнее было.
– М-да, – помотал головой Иван Никитович. – Вот про то и говорю – прямой ты князь, слишком прямой. Ну да ладно. Так что про Мишку-то скажешь?
– А что сказать? – пожал плечами Мезецкий. – Не хуже других прочих. А может… – задумавшись, загорелся вдруг князь. – Может… даже и хорошо, если Мишку в цари? С одного боку – ничем себя не замарал, молодой еще. С другого – покойной царицы Анастасии Романовны, законной жены Иоанна, родич.
– Погодь, погодь, Иван Никитыч, – спохватился Данила Иванович. – Это как же получается-то? Сели мы тут втроем, бражки выпили, да и решили по пьяному делу – мол, хотим Михайлу Романова на престол возвести…
– А ты, Даниил Иванович, как хотел? Чтобы, значит, небеси разверзлись, да хор архангелов вострубил? – хохотнул Шереметев.
– Ну, как нам из него царя сделать? – спросил Мезецкий.
– А как его сделаешь? Воевать надо, – пожал плечами боярин Романов. – По другому-то – никак…
– Воевать-то – оно понятно, – вздохнул Данила Иванович. – Только где людей брать, оружие? Про деньги-то уж и не говорю… Как мы войско-то в бой поведем?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст
