О, да! Только надо отрезать весь кератин. Прости за медицинский термин… Отчекрыжить волосы и ногти. Посмотри, я вся обгорела.
– Еще бы! Ты же чуть не сгорела живьем… Тебя вынесли сквозь огонь. Хорошо еще, что волосы не были лаком покрыты! Иначе сидела бы ты сейчас передо мной лысая, – улыбнулась подруга.
Яна подняла фужер и вдруг заметила бутылку дорогого коньяка на столе.
– А это?.. Зачем заказала? – поинтересовалась она.
– Я не заказывала… – придвинулась к ней Ася. – Это от ВИП-столика. Ну, ты понимаешь? Бывает. Мужчинам мы с тобой понравились, вот они и подкатывают.
– Я-то понимаю! Но пить не буду, – потрогала Яна свою стройную шею и скользнула рукой по голому плечу. – Черт!.. Да они прямо буравят взглядом. Дырку прожгут.
Ася удивленно вскинула глаза.
– Откуда знаешь? – удивилась она. – Ни разу на них не посмотрела и сидишь к ним спиной…
– Кожей чувствую. И кстати, энергетика не очень хорошая.
И, словно в подтверждение слов Яны, от ВИП-столика отделился мужчина и решительно направился к ним.
– Вечер добрый в хату!
Яна окинула взглядом мужика: высокий, коротко стриженный, глазки бегающие, кривоватая хамская ухмылочка. Он шмыгнул носом, дотронулся до плеча Яны.
– Шеф приглашает тебя, дорогуша, к себе за столик.
Цветкова резко дернула плечом.
– Не трогайте меня! Я здесь не одна, и исключительно чтобы поесть. Ни за какой столик не пойду, извините. И бутылку свою заберите. Знакомиться ни с кем не буду, – отрезала Яна, недобро сдвинув брови.
Парень скривил губы, но молча вернулся к своим. Яна вцепилась зубами в колбасу.
Ася выпила шампанского и вздохнула:
– А вот теперь у меня плохое предчувствие. Уж я-то, как адвокат, эту публику знаю. Братки местные. А ты ответила резко. Он слово в слово передаст.
Яна махом допила свое шампанское и поставила фужер.
– А что я такого сказала? Я – женщина, и я – свободный человек, и я не хочу и не буду ни с кем знакомиться. Тут этих придурков полный зал! Делать мне больше нечего…
Ася покачала головой.
– Чутье меня не обманывает, Янка!
Так и получилось.
Сытно поесть и вдоволь попить Яне не дали, так как у их столика снова нарисовался мужик очень специфического вида. Костюм на нем сидел плохо, но это был тот случай, когда костюм был ни при чем. Мужик выглядел так, словно его делали не мама с папой, а папа Карло – из полена и топором. Короткие ноги, широкие плечи, причем одно плечо выше другого, большая голова, фактически без шеи, крупный перебитый нос, водянистые глазки и редкие волосики, расчесанные на косой пробор. По бокам от него застыли два высоченных бритоголовых парня. Он смотрел на Яну так, словно никого и ничего в этом мире больше не существовало.
– Какая женщина! Мечта поэта!..
– Так вы поэт? – подняла
