style="font-size:15px;"> Женя не понимал, как такое могло произойти.
– Передозировка наркотиков на фоне употребления лекарств и алкоголя, – заявление врача шокировало.
– Похоже, что это было самоубийство, – сотрудник правоохранительных органов не заботился подбором выражений.
– Она вела распутный образ жизни, – слова Кристины ранили, как нож в сердце.
Жене казалось, будто бы все сговорились. Ведь он видел совершенно другое, видел своё солнышко, видел, как оно сияло…
– Слушай, но ведь она и правда покуривала как минимум, – говорил ему Лёша.
– Почему же ты раньше об этом молчал?
– Да я как-то не знаю… Она не хотела, чтобы ты знал… Да и не заметно было, что она прямо «сидит».
Лёша был единственным, кто хоть как-то смог объяснить ситуацию. Кристина быстро ретировалась после отъезда полиции. Ей удалось убедить сотрудников, что найденные в их комнате наркотики принадлежали Нелли. Кристина быстро поняла, чем пахнет дело, и рассудила, что ей ещё жить, потому незачем брать на себя что-либо, что приведёт её за решётку.
Лёша рассказал, что в первый и единственный раз застал Нелли за курением ещё до того, как они начали встречаться (разумеется, опустив то обстоятельство, что он, по сути, был к этому причастен). Рассказал, что с тех пор несколько раз видел её в состоянии, похожем на наркотическое опьянение. Откуда Кристина взяла про распутный образ жизни, он не знал. Женя спросил, где она могла брать эту гадость, и Лёша отвёл его к парням из группы, которые были с ним в тот злополучный вечер, когда Нелли затянулась в первый раз. Парни эти уже не учились в университете, но их контакт у Лёши остался. Растаманы внимательно выслушали ребят, но не смогли вспомнить ни Нелли, ни того, кто снабжал её. Парни знали некоторых людей из этого круга и предположили, что «это точно должен быть кто-то из них», но сообщать контакты сразу всех, естественно, отказались. Когда Женя разозлился и начал требовать, чтобы они это сделали, растаманы просто выгнали его с Лёшей.
– Я постараюсь ещё поспрашивать, но ничего не обещаю, – резюмировал его товарищ.
Женя ушёл в депрессию.
«Ведь она была такая потерянная перед этим, а я ничего не спрашивал у неё, – думал он. – Наверное, она хотела мне всё рассказать, а я упёрся в эту работу», – корил он себя. Вспоминал что её последнее сообщение прочёл, когда ехал в метро к клиенту, который в итоге ничего не купил. Женя увидел его довольно быстро, однако не стал перезванивать, решив, что хочет сначала сделать сделку, а потом порадовать этой новостью любимую.
«Чего ей не хватало?» – спрашивал он себя, и тут же находил ответ. Он прокручивал в голове каждый раз из тех, когда она ждала от него каких-то слов, какого-то предложения, но так и не дожидалась. Каждый раз он не мог ничего ей сказать, потому что боялся, что не оправдает её ожидания, потому что убеждал себя, что ещё не время, что ещё
