is>Все права защищены. Данная электронная книга предназначена исключительно для частного использования в личных (некоммерческих) целях. Электронная книга, ее части, фрагменты и элементы, включая текст, изображения и иное, не подлежат копированию и любому другому использованию без разрешения правообладателя. В частности, запрещено такое использование, в результате которого электронная книга, ее часть, фрагмент или элемент станут доступными ограниченному или неопределенному кругу лиц, в том числе посредством сети интернет, независимо от того, будет предоставляться доступ за плату или безвозмездно.
Копирование, воспроизведение и иное использование электронной книги, ее частей, фрагментов и элементов, выходящее за пределы частного использования в личных (некоммерческих) целях, без согласия правообладателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.
© Ольга Власенко, текст, 2024
Иллюстрация на обложке © Annie Sebbfolk, 2024
© Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «Альпина Паблишер», 2024
Всем, кто выбирает человечность
глава 1 яма
У Птицы снова зудели лопатки. Зуд был нечеловеческий: казалось, что под кожей ютится целый пчелиный рой – и все эти полосатые, мохнатые насекомые дружно дребезжат своими крылышками, стремясь вырваться на волю. Птица безуспешно пытался достать до невидимого улья, почесаться всласть, но никак не мог и, перестаравшись с подобной акробатикой, едва не вывихнул плечо. У него не получалось взять в толк, что там могло так сильно чесаться – комаров еще не было, а мерзких жучков в его съемной квартире и подавно не водилось.
– Эй, Птица, идешь? – окликнули его из-за входной двери. От неожиданности он вздрогнул и прекратил свои провальные попытки почесать спину. Оглянувшись, крикнул:
– Бегу!
Он неаккуратно схватил с крючка в прихожей куртку, мельком глянул в зеркало и вышел из квартиры. Стоял позднеапрельский вечер, и около подъезда его встретил Илья, с которым они вместе учились на философском факультете. Он изрядно подустал ждать долго собиравшегося Птицу и успел спуститься.
– Копуша, – по-доброму кивнул он Птице и закурил сигарету. – В Яму или на Патрики?
– В Яму.
– Ну идем, – отозвался Илья. Он стряхнул пепел с сигареты и пнул подвернувшийся под носок кроссовки камешек.
Илья начал решительно пробираться сквозь толпы детей во дворе дома, которые уже вовсю предвкушали летние каникулы и явно плевать хотели на контрольные работы. Птица плелся за ним, засунув руки в карманы куртки. То и дело он неосторожно натыкался на шумящих школьников. Илье приходилось оборачиваться, чтобы убедиться, что Птица все еще идет за ним и не застрял, вежливо пытаясь обойти очередного ребенка. Наконец выйдя со двора на оживленную улицу, Илья спросил:
– Ты чего смурной такой? Опять с Платоном беда?
Птица пожал плечами. Беды с Платоном у него были начиная с первого курса.
– Да спал не очень, снилась какая-то дребедень.
Илья хмыкнул, положил руку Птице на плечо и наклонился к нему, будто собирался поведать сакральную истину:
– Тебе бы поменьше загоняться.
Птица нахмурился, уставившись себе под ноги, и поджал губы:
– Я не загоняюсь, просто…
– …некоторые люди ведут себя по-уродски, а ты никак не можешь смириться?
– Ну, в общем и целом, да, – согласился Птица.
– Понимаю. Но всех людей не исправить.
Птица кивнул, признавая поражение. Да, не исправить, это точно.
В Яме было, как всегда, не протолкнуться. Бетонный амфитеатр двадцать первого века был набит людьми, хотя не мог похвастаться ни гладиаторскими боями, ни философскими дебатами. Птица с Ильей нежно любили Яму. В их воображении они сами были античными философами, которые заявляются «пояснить за трагедию», что в конечном счете довольно быстро скатывалось если не в комедию, то в стендап точно. «Яму следовало назвать ульем», – рассеянно подумал Птица, мотнув головой и вдохнув чей-то фруктовый дым от электронной сигареты. Амфитеатр жил своей молодой и ни о чем не жалеющей жизнью, шумел десятками портативных колонок JBL, вокруг которых толпились люди. Из расположившейся рядом на Покровке пиццерии пахло горячей пиццей.
– Вон туда идем, – указал Илья куда-то в верхний ряд сбоку, углядев свободное место.
Они сели на деревянные доски, которые заменяли сиденья
