не дом.
Вернувшись в Кейптаун без денег, она была напугана, паниковала, что не сможет постоять за себя. Страх подкатил к горлу.
Широкая ладонь Себа сдавила ей колено, Роуэн вздохнула. Когда показалось, что воздуха в легких достаточно, она взглянула на руку Себа, подняла брови и сдвинула их к переносице, увидев в его глазах блеск, явный знак мужской симпатии.
– А ты выросла, надоеда.
Сбитая с толку сексуальным возбуждением, охватившим обоих, Роуэн искала спасения в очевидном:
– Совсем не выросла. Точно такого же роста, как и в восемнадцать. И не называй меня надоедой. И убери руку с моего колена.
В уголках его глаз появились морщинки.
– Я хотел отвлечь тебя от того, из-за чего ты паниковала. Быть злой тебе всегда нравилось больше, чем испуганной.
Роуэн переложила его руку на рычаг переключения передач:
– Какие еще глупые заблуждения у тебя возникли, пока меня не было?
– В восемнадцать ты безобразно красилась, носила ужасную одежду и выходила за все рамки.
Она не хотела даже вникать в смысл этого комментария, просто показала ему зубы:
– Я по-прежнему выхожу за все рамки. Себ не обратил на это внимания.
– Поэтому ты до сих пор одинока в свои двадцать восемь? Или девять?… Сколько тебе лет?
– Достаточно много, чтобы сказать: мое семейное положение тебя не касается.
– «Семейное положение»? Ты что, рекламируешь «Фейсбук»? Тогда ты либо замужем, либо в отношениях, либо лесбиянка, либо одинока. Выбирай.
Роуэн возмущенно фыркнула:
– Лесбиянка? К твоему сведению, мне нравится то, что есть у мужчин. Но часто бесит то, к чему оно крепится.
– Значит, одинока, да?
– Я уже и забыла, какой занозой в заднице ты можешь быть, теперь начинаю вспоминать. – По крайней мере, перепалка не давала ей уснуть. – А как ты? Больше не было опасных ситуаций с посланницами сатаны?
Она надеялась, что упоминания о бывшей невесте будет достаточно, чтобы испортить ему настроение и отвлечь от ее личной жизни.
– Она тебе не нравилась. – Себ скривил губы. – Это просто неприязнь или что-то более личное? Роуэн подумала, что теперь не будет никакого вреда, если она расскажет.
– Она очень подло обходилась с Калли. Я серьезно. Нарочно очень подло. Глаза Себа сузились.
– Я думал, они отлично ладили.
– Она хотела, чтобы ты так думал. Та еще штучка. Она мне совсем не нравилась.
– Никогда бы об этом не догадался.
– Мой тонкий намек тебе ни о чем не сказал?
– Он был не очень понятным. А твои попытки сорвать вечеринку в честь нашей помолвки выглядели немного неуверенно.
– А что я такого сделала? Я ведь просто боялась, что ты всю оставшуюся жизнь будешь несчастным!
– Кроме того что налила рома в пунш? И покрасила воду в бассейне в зеленый, который совершенно не вписывался в блевотно-оранжевую
