ась, мягко говоря, невыигрышно. Да, сейчас стыдно это писать – и мне самой со стороны прожитых лет кажется, что я прибедняюсь, не веря самой себе. Но все же это правда.
Сейчас жизнь сильно изменилась, у меня есть свой concept store с коллекционной одеждой, и я летаю на Неделю моды в Париж, чтобы выбрать вещи, которые будут представлены в магазине в следующем сезоне. Я знакома со многими дизайнерами, кто-то из них даже говорит, что у меня есть вкус. Но где-то внутри все еще есть та девочка, которая примеряет джинсы, стоя на картонке в проходе между рыночными рядами. Пожилой кавказец закрывает меня выцветшей шторой, параллельно торгуясь с бабушкой: 200 рублей или 250? Нравится или нет – таких вопросов мне не задавали.
Так вот, вернусь к своей мечте. Я начала этот рассказ не для того, чтобы вы меня пожалели. Мне хотелось, чтобы вы лучше поняли того человека, которым я была в то время: я действительно никому не нравилась. Без обид! А за что меня было любить? Мне не давался легко ни один предмет, я училась на тройки и не умела ни рисовать, ни танцевать, ни петь, ни играть на музыкальном инструменте. Не было в этом мире ничего, в чем я была хороша и уж тем более лучше других. Прибавьте к этому мой стиль «с рынка», и вы сами все поймете.
Я много размышляла про себя: «А что, если в мире было бы такое место, где все странные люди вроде меня могли просто жить так, чтобы их никто не трогал». Когда я начала делать первые робкие попытки заниматься творчеством, то столкнулась не просто с волной, а с цунами из болезненной критики со всех сторон. Тогда я вывела формулу: «Когда ты начинаешь действовать – мир начинает пружинить». Любое действие рождает противодействие. Конечно, никто не раскатывает передо мной бархатную дорожку, но хотя бы что-то происходит.
Я читала книги, смотрела фильмы и видела вокруг много живых примеров того, как жесткие и уверенные в себе люди добивались успеха. Казалось, что вокруг меня был мир, где люди играют и переигрывают друг друга, а простаки и добряки находятся у таких в вечном подчинении. Я росла в 90-е, когда образ «лоховатого интеллигента» невыгодно контрастировал с бандитами из «Бригады» и героями из «Generatipon P» Виктора Пелевина.
Интересно, какого поворота вы ждете сейчас?
Например, что я начну рассказывать о том, что всегда была верна своему доброму сердцу и прочее? Нет, все было не так. Когда я рассказывала о бедной, никому не нужной девочке, мне хотелось, чтобы вы немного прониклись к ней симпатией, прежде чем я открою все карты, какой я была на самом деле: тщеславие, жадность, зависть, лицемерие – на каждый из своих грехов я могу накидать немало живых иллюстраций.
Чем неуютнее мир снаружи, тем больше в нас злого. Ведь мы приходим сюда для любви, для того, чтобы быть счастливыми, нужными, неодинокими, а оказывается, что все это нужно как-то заслуживать, завоевывать, но никто не рассказывает, как именно и где взять на это сил. Я говорю сейчас за всех, потому что мне тогда казалось, что я ничем не отличаюсь от большинства людей. Во всяком случае, я ничем не лучше.
Закон человеческой души
Ближе к своим 30 годам я все же знаю свои сильные стороны, и они просто не могли проявиться в раннем возрасте так явно. Во-первых, у меня есть особого сорта аналитический ум: я умею видеть некие духовные закономерности. К сожалению, этот предмет не преподают в школе, но, думаю, по нему у меня бы точно была пятерка, и он бы назывался так: «Закон человеческой души». Моментами я вижу его столь же простым, как принцип работы нашего пищеварения и его психологию: когда ты долго голодаешь и ограничиваешь себя в чем-то – твой организм компенсирует потери, ты набираешь вес и бесконтрольно ешь все, что было запретным. Знакомо? Я тоже читала об этом, но, прежде чем я перестала что-либо себе запрещать, я прошла великое множество циклов голодания-переедания. Так что просто прочитать об этом недостаточно. Приходится, как собаке Павлова, усваивать это на уровне инстинктов. Кому-то это дается быстрее, кому-то (в том числе мне) приходится проходить один и тот же урок годами. С «Законом души» у меня получалось гораздо проще – я поняла, что все мои двуличные и жадные мотивы приводят меня к поражению, а не к победе. Любая попытка «пойти по головам», обмануть, пойти за жаждой наживы быстро заканчивалась, и так плохо, что у меня не оставалось никаких сомнений в том, что так делать не надо.
Уже около двадцати лет я точно знала, что у меня Fast Carma – это значит, что за любой свой подлый поступок или мысль я быстро получаю от Вселенной по лбу и чаще всего точно знаю, за что конкретно. Бог (или Вселенная, если вам так удобнее) воспитывал меня так тщательно, что у меня вошло в привычку даже извиняться про себя, когда я думаю про кого-то плохо, когда осуждаю или когда моя гордыня начинает говорить о том, какая я классная. Моей маленькой молитвой-извинением «Боже, помоги мне не думать так» я останавливаю внутренний голос, который говорит что-то подленькое. Я не писала об этом раньше и не считаю,
