там с женой? Не твоя она, значит?
– Не моя пока что.
– Пока что? Так ты всё-таки ещё надеешься разбогатеть своим музлом, и что жена на карачках приползёт к тебе?
– Мне не нравится, как ты говоришь об этом.
– Как??
– Шиворот-навыворот. Вообще да, я бы хотел этого. Но не потому, что хочу увидеть, как жена будет унижаться передо мной. Я просто люблю её. И детей люблю. И хочу их видеть. Я не виноват в том, что я плохой кормилец. А жена моя не виновата в том, что бросила меня. Я уверен, что она тоже меня любит. Но ЖИТЬ мы вместе не можем, увы.
– Не отрекаются любя, слышал такое?
– Что?
– Да жена твоя шлюха, вот что!
Братюня ухватил меня за шею и кааак **нет меня головой об стол! Смотрите-ка, а добро-то наше с кулаками!
Я уже заломил ему руки. Опа. Чашка упала. Хорошо, что не моя.
– Отпусти, гад!..
– А ты послушай меня…
– Ещё одно наставление?
– Ага.
– Я весь внимание!
Я отпустил.
– Все бабы шлюхи. И это нормально. И это хорошо.
Ну вот. Подошёл опять этот. С **дорской бородкой.
– Вы драться сюда пришли?
Я поднял руки.
– Всё хорошо, начальник. Больше не будем.
– Убирайтесь отсюда, быстро.
– Понял, начальник, извини.
Я положил банкноту и с поднятыми руками отправился на выход. Выхожу и вижу, как панкогот наш вытирает лицо салфеткой.
На улице уже начало темнеть, лисички куда-то делись, а вот народу собралась тьма. Я достал сигарету и направился во двор. Опа. Книжный магазин. "Йозеф Кнехт".
Ну и название. Я сбавил скорость, чтобы Кирилл не отставал, пошарил в сумке и достал банку яблочного сидра. На ходу сделал пару глотков.
– А ты по прежнему пьёшь?
А как же. Опять ты будешь общаться со мной, как с алкоголиком?
– Я пью после бессонных ночей, чтобы держаться в тонусе. Ты же знаешь.
– И сколько у тебя было бессонных ночей?
– Ооой, да пошел ты!
Братец опять поник. А вот и лавочка. Я сел, закурил. Брат закурил тоже.
– Ты, наверное, ждёшь от меня, что я свою долю потребую.
Какой проницательный.
– Да, жду.
– Не нужна она мне.
– Не нужна?
– Не нужна.
Ну и слава Богу. Если бы наша бабуля хотела, чтобы ты получил долю, то она и тебя бы в завещание вписала. Стоп. Квартира, выходит, теперь моя, а это значит…
– Вот и поговорили. Я пошёл?
Это был риторический вопрос. Я бросил окурок, встал, немного размялся плечами. Завтра на работу опять подниматься.
– Погоди – погоди!
