ты не знаешь и не понимаешь, в чем разница между состраданием и жалостью… либо ты глупая. – сделал заключение кот. – А со мной все так.
Девочка не ожидала от кота такой дерзости.
– Я не глупая! – выпалила она.
– Вот как?
– Да!
– Если бы ты знала, какой вред людям наносит жалость, то сейчас не было бы этого спора. Пойми, жалость губит, она не дает человеку двигаться дальше. Она тощими, но цепкими лапами отнимает силы, веру и, в конце концов, жизнь. Жалея другого ты словно возвышаешь себя над ним, делая его полным ничтожеством. А тот, в свою очередь вовлекается в эту игру. И в конце концов никто не выходит из этой игры победителем. Ррразве это хорошо?
– Но…
– Жалость унижает, не давая шанса расти. А сострадание согревает сердце, даруя силы самостоятельно подняться.
Эмили ничего не ответила. Она задумалась над словами кота. Может, он действительно прав? Кот сидел молча и абсолютно неподвижно. Воцарилась мертвая тишина. Лишь легкий ветер ленно перекатывал опавшие листья.
– Мне не нравится здесь. – сказала Эмили.
– И что же ты собираешься делать? – спокойным тоном спросил кот.
– Но я думала, ты мне скажешь… – глаза девочки округлились, она начала тревожиться. Эмили действительно рассчитывала только на помощь кота.
– Я? Но это же ты пришла сюда, значит, ты точно знаешь дорогу обратно.
– Не знаю я ничего! – на глазах Эмили выступили слезы. – я домой хочу!
– Так иди. – казалось, на кота никак не действуют эмоции девочки, он выглядел равнодушным.
Эмили вытерла слезы рукавом своей кофты, встала и быстрым шагом направилась в сторону леса.
– Ну и куда ты?
– Искать дорогу домой! – разум Эмили был затуманен эмоциями. Ей хотелось назло коту убежать куда угодно, лишь бы он понял, что был слишком жесток по отношению к ней. Только девочка не понимала, что делать что-то назло другим – это как прыгать в пропасть, т.е. вряд ли закончится чем-то хорошим. Эмили бежала, все больше и больше отдаляясь от жуткого дома. В голове она прокручивала разговор с котом, вспоминая снова и снова, как ее ранили его слова. Обида сковывала грудную клетку, что становилось трудно дышать. Чем глубже Эмили погружалась в лес, тем плотнее становились деревья. Ветви переплетались друг с другом, образуя непроглядную изгородь. Проход сужался, было все сложнее пробираться через огромные, крутые корни, торчащие из холодной земли, ветви царапали кожу, они словно пытались схватить незваную гостью. Но Эмили это не останавливало. Она решила во что бы то ни стало найти дорогу домой.
– Дурацкие ветки! – Эмили посмотрела на исцарапанную руку и прижала ее к себе. Силы постепенно покидали девочку. Хотелось выть от бессилия и казавшейся несправедливости. Но кто виноват? Ответа на этот вопрос не было.
Как и просвета в этой непроглядной тьме.
Гнев
