информации. Никакого подробного анализа документов общества и описания его работы в них не было. Однако, несмотря на скромную информацию об Обществе, авторы обеих статей подчеркивали тот факт, что оно было создано по инициативе советских граждан и осуществляло свою деятельность благодаря общественной поддержке.
Для последующего периода 1930-х гг. характерны уже исследовательские работы, характеризующие общую карательную практику белых режимов и войск интервентов. Однако подобное изучение имело ряд особенностей. В первую очередь речь шла опять-таки о региональной практике белых репрессий. В советских исследованиях указанного периода преимущественно рассматривался режим белых тюрем и концлагерей Северной области и Сибири. В этом отношении можно особо выделить вклад советского академика, бывшего буденновца, историка И.И. Минца в ряд документальных исследований указанного периода[32]. Подобная акцентированная «география изучения», на наш взгляд, была связана опять-таки с внешнеполитической привязкой белого террора к действиям Великобритании, США и Японии в восточных и северных регионах России. Важным моментом было обострение отношений между СССР и указанными государствами в конце 1920-х – начале 1930-х гг. Таким образом, воссоздавалась схема, согласно которой антисоветские правительства Н.В. Чайковского – Е.К. Миллера и А.В. Колчака ориентировались в своей внутренней и внешней политике на иностранные государства, деля с ними ответственность за репрессивную практику в период Гражданской войны. Подобный подход давал возможность советской пропаганде использовать эти факты против указанных государств.
В дальнейшем упоминание данных Всесоюзного общества содействия жертвам интервенции имело место только в плане приведения общих итоговых цифр в отношении материальных и людских потерь населения в целом по СССР и в отдельных его регионах. Единственным существенным моментом, который вводил новые данные по белым репрессиям в регионах, с учетом данных ОСЖИ, было уточнение данных по репрессиям в Удмуртии в издании 1939 г. Здесь, согласно опубликованным архивным материалам, в 1918–1919 гг. было расстреляно и погибло в результате пыток со стороны белых властей 8298 человек, различным формам насилия было подвергнуто 10 937 человек, еще 2786 человек в результате действий властей получили инвалидность[33].
В основном же данные ОСЖИ приводились без всяких изменений и дополнений. Те же данные Всеукраинского общества по людским и материальным потерям населения 1925 г. без изменений и каких-либо комментариев указывались в работах 1970–1980-х гг.[34] Характерно издание известной исторической энциклопедии «Гражданская война и военная интервенция в СССР», вышедшее в 1987 г., где речь шла о материальных потерях в различных регионах, при этом людские потери упоминались применительно только к отдельным событиям, без итоговых цифр[35].
Детального же рассмотрения деятельности ОСЖИ долгое время не было.
Интервенция на Севере: в документах / подготовил к печати И.И. Минц. – М.: Партиздат, 1933.
К двадцатилетию освобождения Удмуртии от колчаковщины. Июнь 1919 – июнь 1939: материалы и документы. – Ижевск, 1939. – С. 40–41.
В борьбе за власть Советов на Украине: Из истории борьбы большевистских организаций за завоевание и укрепление Сов. власти на Украине / под общ. ред. проф. А.А. Бородина. – Киев: Вища школа, 1977.
Гражданская война и военная интервенция в СССР. – М.: Советская энциклопедия, 1987.
