мы с Ольгой ушли в палатку. Моя палатка одноместная, однако от тесноты мы совсем не страдали. Уговорить остаться Ольгу на ночь я так и не смог. В советской школе Ольга была пионервожатой, под возглас «знамя школы внести!» азартно дула в пионерский горн. Она «являла пример», как тогда выражались.
– Что они подумают? – риторически вопрошала Ольга, имея в виду своих родителей.
– Действительно, что? – я разыгрывал недоумение.
В долгих сумерках мы прошли с Ольгой до калитки, и я вернулся. Ужинать не стал, лишь подбросил в огонь дров. Ранним летом голодный медведь подходит к жилью совсем близко. Я забрался в палатку и на свежем воздухе быстро уснул.
Утром я раздул тлеющие угли, позавтракал и отправился к бассейну. Надо бы сказать, что бассейн в Эссо открытый. До вечера здесь почти никого нет. И в этом своя радость. Один раз в неделю меняют термальную воду, убирают мусор. Знакомый щит с жёлтым колесом напоминал о необходимости здорового образа жизни.
Судя по всему, бассейн переживал не лучшие времена. Он зарос невзрачной зеленью, был грязен и непригляден. Пришёл эвен с гаечным ключом в руке, остановился у слива и замер. Лицо его ничего не выражало. Двое мальчишек заворожено смотрели, как пенится уходящая вода.
Я вежливо спросил, кто будет чистить бассейн.
– Вот они, – эвен нехотя кивнул на пацанов и отвернулся. Нет, он не был членом «Ротари», как не были и мальчишки. Но кем был я для этого эвена, пришелец с иным цветом кожи, проходящий человек?
Всё–таки я полез в бассейн. Термалка пахнет тухлым яйцом. Это сероводород. Но его немного, и к запаху привыкаешь.
Здесь никто никуда не спешит. И я не тороплюсь. Раскинув руки, лежу в термальной воде, глазею в небо. С высокогорий наносит клочья облаков. Если повернуть голову, можно увидеть ближние сопки в щетине сгоревших сосен, – когда–то здесь часто горел лес, – а дальше – конус вулкана Уленгенде. В это время года он весь в снегу.
Обсыхаю на солнце и через двадцать минут иду к палатке.
Масштаб потерь я оценил сразу. Открытый рюкзак лежал посреди поляны. Пакеты с вермишелью, конфетами и печеньем были разорваны. Я лишился и заварки. Ко всему, здесь похозяйничали лесные птицы. Среди прошлогодних листьев и первой летней травы я ничего не смог собрать. Две банки консервов, смятые, со следами зубов, я нашёл далеко на краю поляны.
У меня были шаткие версии. Человек с собакой? Удивила закрытая на все молнии палатка, где я оставил рюкзак. И ничего не пропало из вещей.
– Аккуратный разбой! – громко сказал я вслух, чтобы умерить свою нервозность. Судя по всему, я очень сильно прогневал хозяина этой местности. Когда–то здесь совершались камлания эвенских шаманов. Поставив палатку, я совершил н,он,е – грех, с точки зрения духов–людей.
Кое–как прибравшись, я отправился к Ольге. Она работала администратором в летнем лагере. Нужно было обсудить случившееся.
Ольга выше
