очень давно. Повсюду была многолетняя грязь, мусор, осколки выбитых стекол вперемешку с крысиным пометом. Мебели никакой не было, словно отсюда все вывезли в спешке и оставили помещение, чтобы никогда сюда не вернуться. Но, тем не менее, защиту они не сняли, что, скорее всего, спасло наши жизни.
Углубляясь вглубь дома, мы слышали, как в отдалении начали выть сирены, значит, снаружи все еще было не безопасно, поэтому разумнее всего было оставаться здесь.
Мы, молча, забрели в небольшую комнатку, отделенную от просторного помещения большими колоннами и аркой. Судя по сохранившимся петлям, тут когда-то стояли двери. Сколько же лет пустовал этот особняк?
В темном углу комнаты стояла кровать, заваленная ворохом самого разного тряпья. Пока это была единственная мебель, которая встретилась нам в этом доме. Внезапно, прямо на нас выбежала довольно упитанная крыса, принюхалась к нам, и, юркнув между нами, довольно быстро скрылась из вида.
Диана вскрикнула от неожиданности, но замолчала, прикрыв рот рукой, лишь глядя на меня испуганными глазами.
– Не думал, что ты боишься крыс, – усмехнулся я, подходя к вороху тряпья.
– Эта крыса-переросток выскочила неожиданно, – скривилась она, показывая, что совершенно не испугалась, но с места все же не сдвинулась. – Может, не нужно тебе туда идти. Не нравится мне все это. Тем более, сирены перестали выть, значит, можно уже обратно возвращаться.
– Да что может случиться? – хмыкнул я, внутренне все же напрягаясь. Меня словно тянуло к этой куче на кровати, и это было далеко не праздное любопытство.
Как только я подошел к кровати, то в нос ударил кисло-сладкий тошнотворный запах разлагающегося тела. Я отшатнулся, попытавшись сделать шаг назад, но уткнулся спиной в какой-то невидимый барьер, который не пропускал меня. Обернувшись, я внимательно осмотрел пространство перед собой, ощупывая невидимую стену рукой, пытаясь найти в ней хоть какую-нибудь брешь.
– Костя? – Диана обеспокоенно сделала несколько шагов в моем направлении. – Что случилось?
– Не подходи, – крикнул я, краем глаза замечая, как куча тряпья зашевелилась.
Я повернулся к кровати, подходя к ней ближе, подозревая, что источник моего невольного и неожиданного заточения находится именно там.
Высунувшаяся из тряпок костлявая рука, покрытая сухой кожей и какими-то гнойными язвами, схватила меня за рукав рубашки и притянула ближе. Я попытался разжать пальцы и высвободиться, но сила, которую прикладывал этот человек, была явно больше той, которой обладало мое новое тело. Внезапно, старик резко сел на кровати, вперившись в меня безумным стеклянным взглядом. Его лицо больше напоминало череп, обтянутый желтым пергаментом, а желто-зеленые нарывы на коже, которые были распространены по всему телу, казалось, готовы были лопнуть от малейшего телодвижения.
– Как удачно, – прокряхтел он, выдавая подобие улыбки беззубым ртом. – Молодой. С большим потенциалом. Ты тот,
