удержать предложенный угол глиссады. Пробега практически не потребовалось. Впрочем, как и пикировщику. Заглушив двигатель, он попытался выйти из машины, но, ноги коснуться земли не успели! Его подхватила толпа и понесли куда-то, выкрикивая лозунги, главный из которых был: «Дойчланд юбер аллес!». Несколько непривычно, всю свою жизнь он предпочитал находиться в тени, чем вызвал еще больший интерес толпы. Неизменная «Лейка», кстати, это наследство от настоящего Вольфганга, благодаря которой он знал в лицо всех, кого «лейка» когда-то зацепила, сняла и это безумство толпы. Из «Крюмма», «горбуна» по-немецки, вылез сам Герхард Физелер, довольно высокий, с редкими волосами, откинутыми назад, и с покатым лбом. Довольная улыбка отображала его отношение к этому действу. К моменту когда он смог пробиться через толпу, Вольфганга успели много раз подбросить и поймать, но отпустили, когда глава фирмы подошел к месту событий. Физелер обнял Вольфганга, что запечатлели множество кино и фотокамер. Несколько позже одна из корреспонденток берлинской газеты спросила Герхарда:
– Можно сказать, что в Германии родился еще один ас?
– Асами не рождаются, асами становятся, после пяти сбитых. Ас – нет, но еще один выдающийся летчик в Германии появился. И дело тут в преемственности! Я знал его отца: выдающегося летчика-австрийца. Он, правда, воевал на Восточном фронте, там больших воздушных битв не было, поэтому в асы он не попал, но его клуб и летная школа была лучшей в Австрии. Что и доказал его сын! Он сумел удержаться за «Флиге», самолетом, которому нет в мире равных по минимальной посадочной скорости. На обыкновенном «Аисте»! Он сел почти вертикально! Как эксперт международной федерации авиационного спорта даю «единицу с плюсом» за такую посадку!
Праздновали и чествовали Вольфганга два дня, жаль, что не пригласили на радио, это из-за его южно-немецкого. Дело в том, что австрийцы говорят на совсем другом языке, только правила языка похожи, а так, примерно, как русский и белорусский. Понять можно, но запутаться – запросто. Мгновенно переходить с австрийского на хохдойч не рекомендовала мать. Требовалось «побыть» австрийцем. С Герхардом Физелером отношения сложились, и тот сам предложил молодому Крейцу перейти в его школу высшего пилотажа. Кроме того, фирма «Fieseler Flugzeugbau» передала молодому графу премию в 20 000 немецких марок и взяла на себя его обучение в школе. А учиться требовалось! Ведь он был полностью самоучкой, лишь совместный полет со старшим Крейцем в качестве инструктора до Намибии. Русских инструкторов к нему на пушечный выстрел не подпускали, ведь это как обучению языку. Существует русская и немецкая школа пилотирования. Их не перепутаешь, и эти «следы» закрепляются навечно. Начало его обучения заложил фон Крейц-старший, теперь предстояло обучаться у знаменитого Физелера, и на этом, пожалуй, можно и остановиться.
Там же в Касселе состоялась и первая проверка: подошла незнакомка и заявила – почему он ее