юбку и полезла.
Оказывается, гексаграмма была серой, из терилиума, это пол изначально сверкал белизной. Как Лорейн это поняла? Очень запоздало! Потому что едва ступила на чёрную линию, как её почти снесло волной дикого ледяного ветра. Взметнулась юбка, волосы тоже дёрнуло порывом, вырывая заколку. Отходить обратно было поздно, завеса магии трепетала вокруг, как смерч. Белые длинные волосы разметал и закрутил ветер. Яростный! Ледяной! Призрачный!
– Твою упыриную мать за пятую ногу! – крикнула Лорейн, даже не пытаясь перекричать грохот ветра.
Она выставила руку перед собой и, отворачиваясь от иссушающего глаза потока, двинулась вперёд. О дыхании и вспоминать не стоило, вдох застрял где-то в горле непрожеванным куском. Она зажмурилась и задержала дыхание, ныряя в поток глубже.
Завеса нехотя, но все же поддавалась. Стоило перебороть сопротивление, как Лорейн выплюнуло внутрь, и она шлёпнулась на четвереньки у алтаря, едва не боднув гладкий камень. А ведь алтарь стоял не такой уж и пустой… Это экран из терилиума скрывал заклятие иллюзии, оставленное здесь.
Лорейн сглотнула и поднялась, отряхивая руки и уже без стеснения вытирая пыль о дорогущую ткань платья. Все равно нет сомнений: это его последний выход. Дай Тьма, доживёт до вечера без дыр.
В ровном свете толстых вечных свечей на алтаре возлежали кости. Старые. Курс по костям, обязательный для некромантов, у неё вёл настолько въедливый преподаватель, что к зачёту она похудела на пять килограммов и чуть сама не превратилась в учебное пособие. Зато могла даже без магии определить возраст захоронения по цвету, весу и текстуре. А уж если дадут в лабораторию унести…
Но неожиданная практика почему-то вогнала в лёгкий ступор.
Во-первых, человеческие жертвоприношения были запрещены уже две сотни лет, но костям всего лет двенадцать. Во-вторых, это дикость! В-третьих, уже давно доказано, что есть более безопасные и действенные заклятия призыва. В-четвёртых, ну и какого беса ей с этим делать?
– Приступайте, леди Лорейн, – будто наяву услышала она голос магистров Академии.
– Уф… – выдохнула Лорейн, облекая руки в заклинание вместо перчаток. Свой голос слушать всегда было как-то сподручнее, глупостей под руку не говорил. Ладошки взмокли. – Ладно, давай посмотрим, что у нас тут, потом будем делать выводы. Девушка. Молодая. По зубам от двадцати до тридцати… Старый перелом ключицы… Зазубрина на ребре, удар в сердце…
Она изучила без магии все, что могла, проговаривая сама себе детали неожиданной находки. Кое-какие выводы уже назревали: в особняке Морионов тоже была гексаграмма, а ещё удар в сердце вместо десерта. Она развеяла перчатки. Потом протянула над костями подрагивающую руку. Прикрыла глаза. Гексаграмма усиливала потоки Силы, отражала их и скручивала. Усиливала. Преступник сделал ей невольное одолжение. Холод магии Смерти привычно коснулся пальцев. Слишком старая смерть, чтобы призвать душу сюда, надо идти самой. Лорейн прошептала заклинание
