Для человека с экономическим образованием ты слишком хорошо в этом разбираешься.
– Ну… – Мария протянула, и её глаза забегали из стороны в сторону. – Скажем так, в одиннадцатом классе, перед тем как выбрать финансы, я мониторила различные профессии и перспективы в карьере. Будь я технарём, пошла бы в айти, но так и не смогла сдать нормально пробник по информатике. Запоролась на системах счисления, типа двоичных и шестнадцатеричных… До языков программирования так и не дошла, – Мария так смешно округлила глаза, что я не выдержал и рассмеялся.
Да уж. Меня в первое время тоже пугали различные системы счисления. Слишком привык я считать от нуля до десяти. В других системах было не так, и первое время это казалось безумным.
– А какой твой главный интерес? Поделишься? – поймал себя на мысли, что мне хочется узнать о Марии побольше.
Я ведь только что открыл ей самый главный секрет. И это не как в Сумерках: «Бэлла, я вампир». А в реальности прозвучало как: «Мария, я айтишник». Даже самому стало смешно от этого безумного сравнения.
Мария неожиданно стушевалась, услышав этот вопрос, как будто увлекалась чем-то очень постыдным, и я ещё сильнее заинтересовался.
6
Мария
Стушевалась, когда Толя перевёл внимание на меня. Не очень любила говорить о себе. Возможно, просто не привыкла. Возможно, не знала, как и зачем это делать. На мгновение замкнулась, вжавшись в диванчик.
– Мария? – переспросил Толя, и я тяжело вздохнула.
– Обещаешь, что не будешь высмеивать? – осторожно спросила я, прощупывая почву.
– Нет, с чего я должен? Мы вроде как взрослые люди… – посмотрел на меня пытливо, вопросительно, и я вновь растерялась.
Мои одноклассники в школе тоже вроде как были взрослыми, по крайней мере, в старших классах, но я то и дело слышала от них тычки в сторону рисования. Они с насмешкой называли меня художницей от слова «худо», мечтательницей и витающей в облаках. Фиолетовой вороной, которая не вписывалась в общество. Белой называли реже, просто тогда я чаще носила фиолетовый цвет.
В конце концов, я окончательно замкнулась в себе, перешла на более спокойные оттенки в одежде, пряча себя. Прятала свою личность от всех, кто мог меня хоть как-то задеть.
– Ладно, – неожиданно для себя решилась открыться. – Я люблю рисовать.
Некоторое время новый знакомый с удивлением смотрел на меня. Я так и застыла, боясь услышать его вердикт. Боялась быть отвергнутой. Боялась…
– И всё? – наконец, спросил Толя. – Я уж думал, что ты чем-то противозаконным или плохим занимаешься.
Лицо само расплылось в улыбке, которую я не смогла сдержать. Щёки постепенно начали гореть, и я опустила глаза. Его слова были так приятны!
Хотя бы один человек принял меня такой, какая я есть, а не высмеял моё увлечение.
– У тебя есть с собой хоть что-то? Я бы посмотрел на твои рисунки, – продолжил он. Его интерес
