не пришёл.
Я беспомощно поводила глазами по залу, вдоль стен, украшенных стенгазетами и разноцветными листьями, вырезанными из бумаги, в бесплотной надежде увидеть того, кого здесь быть не могло. Но почему? Разве это настолько невозможно? «Алик, – мысленно позвала я, – приходи!» Как будто бы он мог меня услышать.
Славик, всё время тёршийся возле Ренаты, обратился ко мне:
– Может, потанцуем?
Я всегда знала, что ни один человек никогда не сможет заменить другого. И сейчас, когда я положила свои руки на плечи Славика, образовав с ним пару, осознание этого факта проявилось особенно остро.
Славка был маленького для парня роста – наши носы почти соприкасались, взгляд его голубеньких глаз то и дело невинно сползал на мою грудь. Мне это совсем не нравилось.
– Ты сегодня красивая, как никогда, – сказал он.
– Спасибо за комплимент, – я с тоской посмотрела куда-то вдаль поверх его головы, и вдруг… увидела Альберта. Он пробирался сквозь густую, медленно топчущуюся под музыку толпу прямо ко мне. Приблизившись, он схватил меня за руку.
– Извини, – процедил он сквозь зубы, обращаясь к Славику, даже не взглянув на него.
– Куда ты меня тащишь? – с ложным возмущением проговорила я, между тем, словно верная собачонка, следуя за ним без сопротивления.
– Ты ведь звала меня?
– Да, мысленно звала.
– Зачем?
– Альберт, но это было только один раз, всего несколько минут назад. Ты что, летел со скоростью кометы?
– Почти. Я быстро умею бегать.
– Я это уже замечала, – подтвердила я. – И всё же…
– Так зачем ты меня звала? – перебил Альберт, задавая всё тот же вопрос.
– Я хотела с тобой потанцевать, – пришлось мне признаться, уступая его настойчивости.
– Я не умею танцевать.
– Алик, это очень просто! – не удержавшись от изумления, воскликнула я. – Вот, смотри…
Я взяла его руки и положила на свою талию.
– Посмотри, как танцуют другие, и делай так же.
Мы стояли, глядя друг на друга, его ладони продолжали держать мою талию, мои – лежали на его предплечьях. Мы не двигались.
И вдруг он крепко обхватил меня руками и притянул к себе. Всего на одно мгновенье, но этого хватило, чтобы земле, то есть полу, на котором я так прочно стояла, улететь из-под моих ног, а миру, окружавшему нас, исчезнуть.
– У тебя так приятно пахнут волосы, – сказал Альберт.
– И чем они пахнут? – очнувшись от сладкого забытья, спросила я.
– Лесной травой, цветами на лужайке. Они чудесны.
– Тебе нравятся мои волосы?
– Да, очень нравятся, – сказал он. – Яна, здесь ужасно душно, давай уйдём отсюда.
Мы вышли из зала в коридор.
– Жалко, что я испортил
