если бы так сделали с моим бампером.
– Ты кто такая?
– Не твое дело, – сказала я.
Потом поругала себя за грубость – такого тона не заслуживает обладатель «Порше».
Его брови взлетели к аккуратной волне волос.
– Я тебя раньше не встречал, – сказал парень.
Не удивительно. Я здесь никогда не была. Это место не для меня, хотя, бля, я бы все отдала, лишь бы статью частью такого совершенства. Впрочем, у меня ничего не было. В этом и загвоздка.
Я вглядывалась в его глаза, голубые и влажные, отчего мне сперва показалось, что их застелили слезы или дождевые капли.
Потом я отмерла, уяснив, что значат его слова. Раз он уверен, что не видел меня здесь раньше, значит, сам бывает здесь часто. Значит…
– Ты можешь вывести меня на крышу? – спросила я.
Прозвучало беспардонно? А что мне было терять? Я, в целом, не из пугливых – по-настоящему меня страшат лишь две вещи. А сейчас, за полчаса до конца – или сколько осталось – я совсем осмелела.
– Могу, – кивнул парень, и добавил не без удовольствия: – Я здесь все могу.
Прозвучало самоуверенно и мне захотелось расхохотаться ему в лицо. Но глупо было так делать, если он пообещал мне помочь.
Я стояла, он сидел. Что в нас было общего – мы молчали.
Или ничего он мне не пообещал?
– Так выведешь? – спросила я.
Он начал меня бесить. От его взгляда становилось жарко, и мне совсем не нравилось это чувство. Я вдруг поняла, что хочу его поцеловать или хотя бы коснуться. Но становилось мерзко от мысли, что и он это сделает или хотя бы захочет.
– Зачем?
Он улыбнулся так, что я поняла: он знает.
– Полюбоваться ночным Крамольском, – сказала я, не скрывая сарказм.
– Ночью Крамольск красив лишь в игровом зале, – сказал он с такой серьезностью, что и мне перестало быть смешно.
Ну, все ясно. Он – один из залетных богатеев, которые, как мошки на лампу, слетаются в казино потратить денежки.
Сердце екнуло. Я бы хотела хоть раз в жизни испытать это чувство, когда тратишь за раз много денег. Какого это? Оно радует? Возбуждает? Может, заставляет плакать от счастья?
Я по-новому посмотрела на парня. Сразу было ясно, что он не местный. Настолько прекрасных людей – не только красивых, но и богатых – в Крамольске просто нет. Это город таких, как я. А я хоть и считала себя красивой, но прекрасно сознавала, что это моя единственная положительная черта.
Поэтому, когда он сказал:
– Садись, – я села.
Обошла машину, открыла дверь и взобралась на сидение рядом с ним. Наверное, будь эта машина попроще, я бы показала ему, что у меня находится между указательным и безымянным пальцем, а потом сама потащилась искать выход на крышу. Но тут вдруг поняла, что, наверное, еще не все потеряно, и крыша может повременить. В любом случае, могу вернуться сюда завтра, или послезавтра, или…
