– протяжно выдохнула я, словно кто-то максимально замедлил скорость моего произношения, пока служанки намывали меня в ванной.
Купали, как маленького ребёнка! Натирали маслами, шампунями, гелями…
Делали они это профессионально. Что-то подсказывало, Юстина проходила подобные процедуры ни раз. И не только купание. Как ловко одна из служанок влила в меня волшебную микстурку.
– Как-то это неправильно, – тихо произнесла одна из девушек. – Леди же…
– Тс-с-с, – одернули ее. – Леди не оглохла.
– И все равно неправильно…
Ну хоть у кого-то из этого мира есть совесть. Это не могло не радовать. Только вот от совести простой горничной мало пользы.
– Два-а-а… – вновь удалось произнести, когда меня закутали в халат и усадили на стул перед огромным трюмо.
Хм…
Из плюсов – я наконец-то увидела своё новое «я». Что тут сказать? Чем-то мы с Юстиной были очень похожи. Особых изменений в лице я, к счастью, не заметила. Разве что кожа была бледная, словно мою предшественницу редко выпускали на свежий воздух. А может и не «словно». Учитывая местную моду и наличие магии, не удивлюсь, если бедная графиня сидела в башне.
– Два-а-а… – не оставляла я попытки высказать всем свои мысли, я с отчаянием (внутренним) и безразличием (внешним) смотрела как мне соорудили высокую прическу и украсили её заколками с драгоценными камнями.
В ценности последних я не сомневалась. Во-первых, весили они не мало. У меня даже шею начало неприятно потягивать. Ну, а во-вторых, каждая заколочка хранилась в отдельном бархатном футляре. Сомневаюсь я, что с простыми стекляшками так бережно носились.
– Во-о-осе-э-эмь… – и пусть на меня никто не обращал внимания, затягивая на спине корсет тяжеленного свадебного платья, я упорно пыталась договорить.
Завершили мой свадебный образ белоснежные туфли и накинутая на голову фата.
– Ме-э-эрза-а-а-вцы-ы, – к моменту, когда я закончила это слово, меня не только вывели из замка, но и усадили в карету.
– Ты что-то сказала, милая? – фата мешала мне разглядеть сидящего напротив мужчину, но голос вопрошающего был немолодой.
– Твоя дочь утомилась и хочет спать, – а вот дядюшкину речь я узнала сразу. – Спать, Юстина.
Самое ужасное, что мои веки тут же сомкнулись, повинуясь чужому приказу!
Я чувствовала, как тронулась карета. Как моё тело покачивалось на кочках. Но ничего не могла сделать! И это ужасно злило! Как и понимание того, куда меня везут. Точнее к кому…
У-у-у! Воображение тут же нарисовало мерзкого старикашку, поправляющего очки и всматривающегося в двери, ожидая моего появления. Фу, какая гадость!
– Два-два-восемь, мерзавцы! – рявкнула я, стоило карете остановиться, сама не ожидая того, что получится. – О, и глаза открылись!
– Ты что-то сказала, моя дорогая? – поинтересовался папочка Юстины.
– Да, сказала, – гордо произнесла я. – Статья два-два-восемь.
