the mythologization of history in the museums; responsible work with sources; humanitarian knowledge, historical memory, the relationship with the visitor, the Museum object, the responsibility of the researcher.
ppp
Открыл ты не форточку,
открыл мышеловку…
Б. Л. Пастернак. «Materia prima»
Современный кризис, обозначаемый как кризис исторического метарассказа, не нов. Комплекс сложнейших методологических проблем исторического познания решается уже более двух столетий. Иррационализм, субъективизм, провозглашенные В. Дильтеем «воображение», проникновение в «дух эпохи» уже с конца XIX в. были предложены как единственно возможные способы познания прошлого, а историю предлагалось воспринимать не как науку, а как художественное творчество. Сегодня проблемы познания не менее остры, создавая «поле напряжения „между фикцией и объективностью“, между историческим нарративом и историческим знанием» [Медушевская, 1997. С. 39]. Постмодерн, разочарованный в глобальных историко-теоретических построениях (М. Ф. Румянцева), провозглашает относительными историческое знание о прошлом, сущностные качества наследия; в исторических представлениях постмодерна «господствует незнание и нежелание знать, куда движется человеческое общество» [Померанц, 2000. C. 113]. Ценностные ориентиры утрачивают свою уникальность и значимость, чем дезориентируется человек в музейном и любом ином пространстве, отвечающем за налаживание и поддержание коммуникационных функций в социуме.
Однако ограничиваться поиском и презентацией «гения места», «символа, образа, предания», «культурно-символических смыслов памятников наследия» вместо общения с реальными историческими артефактами все же преждевременно. Традиции русской исторической школы, в т. ч. гуманитарное познание, основы которого ею заложены и развиты, ориентируют на изучение реального объекта (исторических источников, их совокупности и синтеза), открывающее «возможность логического построения феноменологии общечеловеческой культуры» [Медушевская, 1997. С. 51]. В отстаивании этих традиций, позволяющих адекватно представлять наследие, сегодня огромная роль принадлежит именно музеям.
Необходимо отметить, что создание и функционирование музеев в современном обществе теснейшим образом, возможно – как никогда ранее, связано с вопросом о «функции исторического сознания в динамической цивилизации» (Г. Люббе). Проблема видится в том, что в результате темпов изменения мира «наше собственное прошлое все быстрее превращается в чужое прошлое» и для его понимания, сохранения и усвоения «требуется специальная работа научно-дисциплинированного исторического сознания», чем «компенсируется утрата чувства знакомого в культуре», и что «позволяет нам отчетливо выразить, кто мы такие… Усилия исторического сознания компенсируют опасности темпорального растворения идентичности». Потребность эта все острее осознается обществом, которое стремится «установить связь между сокращающимся настоящим и расширяющимся прошлым» [Люббе, 1994. С. 113], актуализировать наследие как социокультурный опыт, передающийся во времени, от поколения к поколению. Решение подобных мировоззренческих вопросов может занять десятилетия, но движение по этому пути намечается сегодня, и в музейном пространстве также: представлением самобытного наследия с позиций гуманитарного знания, творческой презентацией научных интерпретаций, ответственной и точной
