премии Конгресса имени Эйзенхауэра и кавалером ордена звёздно-полосатого знамени за пропаганду американского образа жизни в СССР.
Новая идея Романова заслуживала личной благодарности госсекретаря за укрепление связей между спецслужбами. Заслуженный ди джей Союза собрался использовать диетическое пение в целях оптимизации неучтённых кассовых потоков. Планировалась популяризация негритянского фольклора машиностроителей Детройта и камерной музыки металлургов Бирмингема.
Иными словами, Боб предложил на волне подъёма национального самосознания провести на Певческом поле советский Вудсток и, заодно, отмыть на площадке миллионы «металлических» долларов.
На первый взгляд идея выглядела утопией, но, зная Романова, Шерман не сомневался в легитимности проекта. Тем более, на берегах Темзы поющую стирку курировал сам граф Ростов, известный внуку ветеран МИ-6. Но даже Майкл не верил в обещанное молчаливое согласие ЦК на выступление формально запрещённых в союзе мастодонтов хард-н-хэви. Да ещё на главной концертной площадке республики.
Имя Раскатова гарантировало участие в фестивале Эмерсона, Ковердейла, Энни Леннокс, Гарри Брукера, Роберта Планта и прочих небожителей. Кроме того, ди джей рассчитывал увидеть на площадке «Jethro Tull», «ZZ Top» и «Chicago», чем очень озадачил Лондонских партнёров. Вскоре оргкомитет фестиваля заслушал доклад завотделом ЦК товарища Абрамовой, подчеркнувшей незыблемость принципов соцреализма.
Рок-фестиваль
Мадам с сожалением констатировала полное неприятие первым лицом республики проекта рок-фестиваля. Комиссарша охотно продемонстрировала выражение морды лица I секретаря и гримасы референта, которым поднесли списки выступающих групп. Как иначе могли отреагировать герои тыла на выступление неофашистских ансамблей «ZZ Top», «Depeche Mode» и анархистки Энни Леннокс в орденоносном Таллине. Эти музыканты фигурировали в запретительном реестре, основанном на приказе №361 времён Андроповских репрессий.
В эти «чёрные» списки попали также «Pink Floyd», «Kiss», «Queen», «Sex Pistols», «Iron Maiden», «Scorpions» и ещё около сотни не менее известных ансамблей.
Но затем Шерману посчастливилось наблюдать телефонное право в действии. До сих пор партийная элита старательно избегала конкретных решений и обходила все острые углы ещё на дальних подступах.
День сегодняшний стал исключением. Романов набрался наглости и прямо из кабинета Абрамовой, где заседал штаб, соединился с Кремлёвской вертушкой. Дождавшись ответа на линии, он назвал добавочный номер и вышел на связь с высокопоставленным внуком. Кто мог быть дедом собеседника из Москвы, Шерман догадался, когда голос в трубке назвал первого секретаря «предводителем убогих чухонцев».
А ровно через час Абрамова получила резолюцию «Одобрено по согласованию с членом Политбюро».
Затем бесценный документ отправился в плаванье
