ещё лучше. Ты обязательно убьёшь всех их. Но не сегодня! – властный, повелительный жест. – Что сказал Господь наш, Иисус Христос, когда его пришли арестовывать, а его ученик бросился рубиться? Он сказал: «Если бы я хотел, Мой Небесный Отец прислал бы Легионы ангелов мне в помощь!» Сегодня не время для убийств, доча, мы до последнего будем стараться решить миром……..
– Здорово, Славян! Я пойду выступлю, присмотри, плиз, за дочкой. Если что со мной – доставь домой в целости.
– Понял, Юр, сделаем.
– Доця, напоминаю, на время операции переходишь в подчинение дяди Славика, я пошёл…
Море голов, плеск знамён на ветру, взволнованные и взбудораженные женщины, собранные и решительные мужчины. Стройные ряды оцепления из отрядов самообороны, железная дисциплина шеренг. Никаких пьяных, никаких буйных. Никакого дубья, касок, броников, как у накачанных наркотой и психостимуляторами этномутантов на Майдане. Только крепкие рабочие руки и готовность заслонить собой других, идти до конца. Дружественная с митингующими пузатая милиция из местных, взволнованный, но толковый молодой городской мэр – по-здешнему «голова». Никаких снайперов на крышах, никаких признаков провокации. Впрочем, заранее их чаще всего не видно, мне ли не знать……
– Кто последний в очереди на выступление?
– Вы хотели бы выступить? – Молодой мужчина с костистым лицом и внимательным взглядом охваченных тёмными кругами спокойных глаз. Это – ответственный за допуск желающих выступить к микрофону, из группы охраны правопорядка. – Вы пили?
– Я не пью вообще.
– Никаких экстремистских призывов, никаких призывов к противоправным действиям, понимаете?
Моё лицо излучает безмятежный комфорт, которым переполнена душа. Тонкие очки в дорогой оправе. Свежая кожа благородной белизны интеллигента несчитаного поколения. Какой экстремизм? Такой мухи не обидит!
– Разумеется, я понимаю. Не волнуйтесь, всё будет в порядке.
Разумные, взвешенные и конструктивные речи с трибуны.
Донбасс никто не поставит на колени! «Беркут», мы с тобой. Минута молчания по погибшим за нас сотрудникам правоохранительных органов. Формируем колонну из десяти автобусов на выезд на демонстрацию в Донецк. Никитовка и Россия вместе!
Вожаки толковы, толпа едина. Это и не толпа вовсе – это настоящий единый живой организм, всё чувствующий, точно и тонко реагирующий. Это самый настоящий народ. Его пнули как пса – и он проснулся как Лев…
Мгновенный живой ток напряжения, кажется, что у всех встали дыбом волосы на загривках – слева, через площадь, курсом прямо на нас – толпа под «жёвто-блакитными» тряпками. Масса разворачивается, как опытный воин в боевой стойке: женщины отхлынули назад и уплотнились, «тяжёлая пехота» – шеренги самообороны сомкнули ряды в центре теснее, «лёгкая пехота» – добровольцы из митингующих хищной лавиной потекли с флангов. Я прыгаю с трибуны, захожу слева. В принципе удобнее работать справа, но слева
