работать. Каким бы тихим он ни был, его присутствие все же отвлекает.
– Это не проблема, Ари. Мне полезно подышать свежим воздухом.
Он молча просматривает сообщение, и я готова поколотить себя за бесцеремонность.
– Это всего лишь предложение, вдруг тебя заинтересует.
– Мне неловко выступать в роли оправдывающейся стороны. – Я не хотела навязываться.
Джихун качает головой с легкой улыбкой:
– Это очень мило с твоей стороны. Спасибо.
Он как-то странно смотрит на меня, и я не могу понять, что значит выражение его лица. Оно как будто грустно-задумчивое, но с чего бы ему так переживать из-за рекомендованных мною мест? Дать совет – это меньшее из того, что я могу сделать для него. Голос Ханы шепчет, что лучше бы составить парню компанию на часок-другой, но я не могу позволить себе такую роскошь. Я уже и так отстаю от рабочего графика и, поглядывая на свой ноутбук, чувствую, как от стресса подскакивает пульс.
Джихун уходит, и в квартире воцаряется тишина. Когда мой таймер срабатывает, показывая, что пришло время сделать перерыв, я достаю телефон, чтобы позвонить родителям.
– Привет, пап.
– Ариадна, рад тебя слышать. Как работа?
Я бросаю взгляд на папки, разбросанные по столу, с экспертизой для клиента, который никогда не помнит моего имени.
– Наверное, хорошо.
– Работай усердно. Тут твоя мама. – Он передает ей трубку, и я проверяю время. Разговор продолжительностью восемь секунд – в общем, как обычно.
На заднем фоне слышно, как мама отчитывает отца:
– Ты можешь хотя бы раз нормально поговорить с собственной дочерью?
– Мне нужно закончить в гараже. – Его голос затихает, когда отец уходит.
– Привет, мам.
– Привет, милая.
Некоторое время мы говорим о том, как белки выкапывают ее саженцы томатов. Потом мама спохватывается:
– Твоя сестра звонила мне на днях.
– Фиби? – спрашиваю, как будто у меня есть еще одна сестра кроме нее.
– Она вернулась в Канаду, живет в Монреале.
Я смеюсь:
– Как будто это надолго.
– Ари! – в голосе мамы звучат предупреждающие нотки, которые, впрочем, я успешно игнорирую.
– Ей станет скучно, и она уедет через месяц. Мы все это знаем.
Мама недовольно шикает на меня:
– Я бы хотела, чтобы вы, сестры, лучше ладили. Например, ты могла бы позвонить ей.
– Мы и так прекрасно ладим. К тому же Фиби не потрудилась дать мне свой новый номер. Я надеюсь, ты сказала ей те же слова, что говоришь мне.
Мама молчит, и я знаю, что она ничего не говорила Фиби. Меня бесит, когда она дает понять, будто только я одна должна делать всю работу, положенную хорошей сестре.
– Вы
