взглядом – мы обменялись тайным сообщением. Бе-е. Потом, впрочем, она подалась вперед, навалилась на стол, задумчиво посмотрела на свой бокал:
– А знаешь что? Помню я этот загородный клуб. Твоя подруженька там праздновала свой шестнадцатый день рождения, праздник назывался «Я уже взрослая», верно? Как там звали эту сучку?
Я поперхнулась:
– Мама дорогая.
– Уж простите. – Тетя Грейс ухмыльнулась – ей совсем не было стыдно. – Была у тебя эта жуткая подруженция…
– Дейдре Бьюкенан, – вставила мама, усмехнувшись через силу. – Да, праздновала она именно там.
– «Я уже взрослая»? – Я скривилась. – Да уж, ну и времена были в вашей молодости.
– Да, классные были времена, – хихикнула тетя Грейс. – Загородные клубы, котильоны, а я увлеклась Аделой Брикстон.
Мама улыбнулась:
– Я про нее уже и забыла.
– А я нет. – Тетя Грейс сделала вид, что падает в обморок. – Она вечно собирала волосы в умопомрачительный хвост.
Папа прокашлялся:
– Ладно, я пойду переоденусь к ужину.
Когда он проходил мимо тети Грейс, она похлопала его по руке:
– Да уж, попроси лакея достать твой сюртук.
Он игриво потрепал ее по затылку:
– Шутница.
– А расскажи-ка мне про Аделу Брикстон, – попросила я, усаживаясь на табуретку и отхлебывая чай.
– Ах, Адела. Капитан команды по софтболу и вообще умереть-не-встать.
Я засмеялась:
– Да, рано ты определилась со своими предпочтениями.
Тетя Грейс поставила бокал, он проскреб по мраморной столешнице.
– Точно. – Она пошевелила бровями. – Вот только Аделе удалось от меня улизнуть.
Я ухмыльнулась:
– Как я люблю твои байки про школу!
– Эй. – Тетя Грейс ткнула в меня своим бокалом. – Только хальмони не рассказывай. А то запишешь ей в голосовом сообщении.
Я перестала улыбаться. Мама посмотрела в зазор между нами:
– Каком еще сообщении?
– А ты про них откуда знаешь? – спросила я, забыв про маму.
– Я тут зашла к ней на днях, она как раз одно из них слушала. – Тетя Грейс замолчала, встревоженно нахмурившись. – Но сама я ничего не уловила, если тебя это смущает.
Я покачала головой:
– Ну ладно, неважно. Хотя да… это очень личные вещи.
– Какие сообщения? – сурово осведомилась мама.
– Да ерунда всякая, – ответила я, проводя пальцем по бортику кружки. – Просто… я ей отправляю сообщения, чтобы она их потом прослушала.
– А просто позвонить нельзя? – спросила мама. Судя по голосу, она здорово рассердилась.
– Я ей звоню, – ответила я. – А это так, развлекуха. Хальмони нравится.
Маму что, в кои-то веки заинтересовали
