их те, кто был рядом, и насколько сильно это повлияло на их мнение о нас. Мы мучаем себя, считая, что так облажаться могли только мы, и критикуем себя за ошибки резче, чем других.
Но невозможно всегда выходить сухими из воды, и признаться в том, что мы совершили ошибку, а иногда и причинили вред, – показатель зрелости. Мы стали плохими из-за этого? Нет. Это невозможно простить? Тоже нет.
ИНОГДА МЫ ЧУВСТВУЕМ ВИНУ ЗА ТО, ЧТО МЫ СДЕЛАЛИ ИЛИ СКАЗАЛИ.
Ошибки, которые мы совершили и не простили себе, лежат камнями на дне увесистого рюкзака, который мы ежедневно, едва проснувшись, взваливаем себе на плечи.
Что мы делаем с ошибками, которые совершаем?
Просим за них прощения. Попросить прощения у человека, которого мы ранили, подразумевает также уважать его решение (нужно ли ему отдалиться от нас, побыть одному, принимает ли он извинения…). Как только мы попросили прощения и извлекли урок – отпустим ситуацию.
МЫ СОВЕРШАЕМ ОШИБКИ, НО, ЕСЛИ БЫ ОНИ КЛЕЙМИЛИ НАС НАВСЕГДА, МЫ ВСЕ БЫЛИ БЫ ПЛОХИМИ ЛЮДЬМИ.
Поэтому наступает момент, когда мы должны понять, что мы не плохие. Да, мы совершили ошибки, но они не определяют нас. Более того, больше мы их не совершим, потому что сделали выводы.
Не нужно пытаться скрыть тот факт, что мы плохо обошлись с другими, что были отрицательными персонажами. Не нужно пытаться оправдать вред, который мы нанесли другим, – будем последовательны по отношению к себе и возьмем ответственность за плохие поступки. «Да, я облажался, но я очень сожалею об этом, я попросил прощения и пообещал себе больше никогда так не делать».
Однако существует еще одна разновидность вины. Это вина не за то, что мы навредили другим, а за то, что позволили другим навредить себе.
ОЧЕНЬ ЧАСТО В АБЬЮЗИВНЫХ ОТНОШЕНИЯХ ОДИН ЧЕЛОВЕК МАНИПУЛИРУЕТ ДРУГИМ, ЧТОБЫ ПЕРЕЛОЖИТЬ НА ВТОРОГО ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА СВОЕ НЕГАТИВНОЕ СОСТОЯНИЕ И ТАКИМ ОБРАЗОМ УДЕРЖАТЬ.
Ответственность, которую на нас возлагают, является ложной, но она вызывает жалость к человеку из-за его ситуации и чувство вины из-за того, что мы плохие. Когда отношения заканчиваются, жалость и вина никуда не уходят, но постепенно трансформируются в «как я мог позволить, чтобы со мной так обращались?».
Близкие спрашивают, как мы могли столько терпеть, обвиняют нас в том, что мы не смогли установить личные границы, и заставляют чувствовать себя слабыми и ранимыми. Эти люди просто сами не были жертвами психологического насилия – те, кто испытал его на собственной шкуре (даже самые сильные и умные), поняли бы, что дело здесь не в слабости или глупости. Каждый может стать жертвой абьюза, но больше шансов избежать его у тех, кто сам с ним столкнулся и научился вовремя распознавать.
В тот момент, когда мы начинаем обвинять себя в пережитом, боль становится невыносимой. Мы чувствуем, что предали самих себя, позволили растоптать, как будто это мы виноваты в существовании в мире плохих людей. Но мы не стали хуже от того,
