Вот и лови с ними рыбу.
Во исполнение решения правительства почти весь контингент распределили по рыбзаводам, но некоторых «хиляков» пришлось всё-таки отправить в лесную и местную промышленность и в систему Наркомздрава, где бытовая обстановка была несколько лучше. «Суровые климатические условия Крайнего Севера: морозы, пурги, полярные ночи для неподготовленных к этим условиям спецпереселенцев серьёзно затруднили их эффективное использование на работе», – сокрушался республиканский нарком. Литовцы в подавляющей массе никогда раньше не занимались физическим трудом, а потому «в значительной мере к нему непригодны и питают отвращение к работе». В результате такие горе-рыбаки не только не способны были выполнить план лова, но и не могли даже заработать для себя столько, чтобы полностью выкупить полагавшийся им продуктовый паек. А кто должен был кормить детей? В общем, переселенцы оказались «тяжёлым бременем» для всех рыбозаводов.
В безвыходном положении кто-то научил спецпереселенцев строить для себя из мёрзлой земли жилье в виде юрты размером 18 на 8 метров. В каждой такой «землянке», оснащённой двухэтажными нарами, помещалось до 60 человек. При топке печей промёрзшая земля таяла, из-за чего с потолка капала вода, которая на полу вновь застывала. Грязь, скученность, теснота и антисанитария были повсюду.
На жилищное и хозяйственное устройство спецпереселенцев правительство отпустило миллионные кредиты, но они, как всегда, ушли на другие цели. Ни индивидуального жилстроительства, ни хозяйственного обзаведения, ни продуктового скота, для оплаты чего и предназначались деньги, бедные пришельцы не увидели: ещё до их приезда все средства потратили на погашение долгов рыбзаводов. Хозяйственные организации, в помощь которым как раз и были посланы спецпереселенцы, их проблемами не занимались, по своему разумению считая, что к ним просто сослан «социально опасный элемент». Ещё один вопрос в Якутии, по сравнению с другими районами, даже не поднимался. На Родине, при сборах к отправке на спецпоселение, всем владельцам имущества выдавались обменные квитанции на оставляемое ими добро, скот и даже урожай на огороде. В местах нового жительства власти по этим квитанциям должны были вернуть то, что было оприходовано в государственный доход. Сначала некоторым счастливчикам удалось получить в своё хозяйство хотя бы корову или овцу. Но потом местные хозяйственники стали отказывать в «отоваривании» квитанций, мотивируя это тем, что бумажки неправильно оформлены. «Новым якутянам», старавшимся просто выжить, было не до таких разборок с подобными мелочами.
Уверенность в естественном решении лишь одного профессионального вопроса могла весьма слабо утешать совестливого местного наркома внутренних дел: «Тенденции к побегам среди спецпереселенцев не отмечается, так как в зимних условиях бежать из районов Крайнего Севера невозможно, а в летних условиях можно только во время летней навигации с июня
