и бабуля открыла заветный шкафчик с лекарством, каплями, травами. – У меня сейчас сердце не выдержит.
Накапав каждой по тридцать капель валерьянки, пустырника, корвалола и пиона, она всунула внучкам по стакану и заставила выпить. К часу ночи Вика немного успокоившись, стала клевать носом.
Бережно уложив ее на кровать и укрыв одеялом, бабуля с Юлькой вышли из спальни. Вышли и, горько вздохнув, разошлись по своим комнатам.
– Когда там Людка приезжает? – спросила за завтраком бабуля младшую внучку про Викину подругу.
– Бабуль, тетя Люда же в Турцию за товаром поехала, – взглянув на календарь, ответила та. – Недели через три заявится!
– Заявится она, – недовольно пробурчала баба Валя. – Когда уезжала, то у Вики и отец был и муж, а сейчас никого.
– Бабуль! Ну, ты чего? – возмутилась Юлька. – Откуда же тетя Люда знала? Это, во-первых! А во-вторых, Виктор никуда не делся. Жив и здоров.
– Да! Жив и здоров! И просто подает на развод! – грохнула бабуля сковородкой.
– Потому что шарики за ролики у него зашли, – спокойно отреагировала Юля. – Сам потом жалеть будет. А ты что расшумелась-то?
– Да ничего, – чуть успокоилась Валентина Ивановна. – Скоро каникулы летние. У Вики отпуск.
– И прекрасно! Вот мы с ней и умотаем куда-нибудь на пару недель.
– Умотайте, умотайте. Я вам и деньжат подкину.
– Спасибо, бабуль! Все, я поскакала, буду вечером! – и, подхватив сумку-рюкзак, внучка была такова.
Виктория старалась не показывать, как ей сейчас тяжело. Она-то думала, что муж в трудный час станет ей надеждой и опорой, а он…
«Может поговорить с ним? Какой-то он сам не свой был тогда», – частенько думала она.
Думать-то думала, а делать ничего не делала.
«Что ему скажу? – набирая номер мужа, Вика тут же его сбрасывала. – Наверняка уже другая есть…»
– Сорокалетняя разведенка, – стоя перед зеркалом, прошептала она.
Вика давно уже считала себя сорокалетней, несмотря на то, что до этой даты было целых три года.
– Все правильно, – добивала себя словами, вглядываясь в отражение. – Кому ты нужна? Старая, бездетная «училка» русского и литературы.
И с этими мыслями ложилась в постель, погружая себя на самое дно черной тоски и депрессии.
«Чтобы вынырнуть, надо опуститься на самое дно», – навязчиво вертелась в голове невесть откуда взявшаяся фраза.
Приходя домой после работы, Вика запиралась в комнате, не желая ни с кем общаться.
Каждый вечер заканчивался слезами и словами:
– Не хочу больше жить.
Утро начиналось так же. Она просто таяла на глазах. В один из обычных вечеров, лежа в постели, Вика снова произнесла страшную фразу:
– Не хочу жить, – и незаметно уснула.
Вдруг посреди ночи почувствовала, как на кровать запрыгнул кот и не спеша направился к изголовью.
– Кузя? –
