вой сменился на человеческий вопль, раздавшийся с той стороны, куда убежал работяга. Похоже, не добежал. Я чуть высунулся, оглядываясь по сторонам, и крикнул управляющему:
– Захар! Прости меня! Я специально Пердехляй проехал. Решил, что с таким названием там ничего хорошего нас не ждет.
– Просто Перехляй, – прогудел голос Захара из «буханки». – Отличная там корчма. Хотя какая теперь разница? До утра надо дожить, а там уже патруль мимо пойдет.
Внизу застонал второй пассажир, стал очухиваться и неожиданно цепко схватил меня за ногу, чуть не повалив меня на себя.
– Митрич, это ты? Мы спаслись? – со стоном заворочался мужик, пытаясь встать.
– Эй, дружище, не толкай. А Митрича мы, скорее всего, больше не увидим, – посочувствовал я и прижался к крыше, поудобнее устраивая ногу на боковушке сиденья. – Оружие есть?
– Нету, дрын только валялся под сиденьем. Ты кто вообще такой?
– Попутчик я, ну или встречник, – хмыкнул я, опять приподнял дверь и высунулся. – А в кузове что?
– Хлам всякий и оборудования старое… – Мужик задрожал так, что по кабине пошла вибрация, и начал болтать, видать, на нервной почве. – А вас много? Одаренные есть? Там с неба налетела какая-то тварь. Мы головной моторкой шли. Митрич рванул. Я даже не знаю, что с остальными стало…
– Тихо, не отсвечивай пока.
Я услышал хлопанье крыльев. Медленное, будто тугое, с трудом пробирающееся через летящий снег, а может, просто огромное, потому что даже ветер сменился. Еще несколько взмахов крыльями, и на крышу «буханки» рухнула черная тень. Уазик заскрипел и просел на несколько сантиметров, крыша «булькнула», прогибаясь, и послышался скрип порванного металла, будто консервным ножом по банке прошлись.
Фары обеих машин светили в другую сторону, но их свет отражался от снега, так что я все равно смог рассмотреть полутораметровую тварь, похожую на гибрида летучей мыши и паука. Голова, тело и два кривых крыла на спине достались монстру от мыши, а согнутые лохматые лапы и ряд из четырех глаз – от паука. От кого тварь унаследовала полную острых зубов пасть, непонятно, но из верхней челюсти торчало несколько окровавленных клыков, по толщине и длине сопоставимые с моими пальцами.
Монстр принюхивался, глядя одновременно на крышу «буханки», на приклад ружья, торчащий из сугроба, и на перевернутый фургон. Четвертый глаз вращался, как у хамелеона, сканируя местность.
– Матвей! Что там? – закричал Захар. Тварь на звук среагировала моментально, взмахнула лапой, вбила ее в крышу и начала шерудить, стараясь продраться вглубь. – Ух ты-ж еб…
– Там какие-то неправильные пчелы! Не высовывайся, – посоветовал я, прицелился в глаз монстру и выстрелил из нагана.
Первый выстрел – разрывной – пролетел сильно выше глаз и взорвался, лишь зацепив тварь по касательной. Она дернула головой, издала противный лающий писк, замахала крыльями, но не взлетела, а спрыгнула на землю и направилась в мою сторону.
Второй выстрел
