мне некого бояться. Разве что Кречета и его людей. Но я их уже давно не видел – наверняка они куда-то умотали. Так что страх и ненависть не заполняли разум, когда я о нем вспоминал. Тем не менее я не терял бдительность.
Закрыв окно, я поддал газу и поехал по парковке. Краем глаза в зеркало заднего виденья я увидел желтое пятно. Присмотревшись, я понял, что мне померещилось.
Заняв свое место на парковке, я заглушил мотор, и уставился в темень перед собой. Солнце уже зашло, а металлический настил не пропускал даже полутень, так что на парковке сгустилась темнота. Недолго я посидел, барабаня пальцами по бедру. Я не боялся выходить – просто очень устал.
Одно дело куда-то идти или что-то делать. На это нужно не так уж много сил. Другое дело – вставать и начинать куда-то идти или что-то делать. Вот на что требуется больше усилий.
Подумав о постели, где я окажусь один, и высплюсь наконец-то – ведь у Лизы ночная смена – я открыл дверь. На меня дохнуло холодным воздухом. Я взял телефон и вышел из машины. Хлопнув дверью и щелкнув замком, я уставился в экран телефона. На работе я выключал звук, а теперь его надо включить, иначе Лиза не попадет домой. Ключ ей мы еще не сделали, так что мне нельзя пропустить ее вызов.
Закончив, я вскинул голову одновременно с новым окликом:
– Андрей!
По парковке ко мне быстро семенила незнакомка. Хотя раз она знала мое имя – не такая уж и незнакомка. Впрочем, мое имя в Крамольске много кто знает. Я не знаменитость, но, как говорится, широко известен в узких кругах. Я ничего для славы не делаю, и не желаю ее. Но сложно прятаться, когда ты такой, как я.
Девушка приближалась и я, как воспитанный мальчик, ждал ее, чуть улыбаясь. У нее были длинные, тонкие, светлые волосы. Издалека они напоминали пух. Или сахарную вату – если пойдет дождь, она облысеет. На девушке был желтый сарафан, симпатичный, но старый, застиранный. Она поджимала тонкие губы и смотрела на меня с благоговением. Она была полной противоположностью Лизы и потому я посчитал ее совсем некрасивой.
– Привет, – сказала она. Оказалось, у нее очень тонкий голос. – Извини, пожалуйста, ты, наверное, не знаешь, кто я… Конечно, не знаешь, вряд ли Лиза рассказывала… Мы просто… Неважно… Я хотела… О, это гораздо труднее, чем я думала…
Я пропустил половину ее невнятной из-за стеснительности речи. Но на имени Лизы встрепенулся.
– Лиза? – нахмурился я.
Девушка приосанилась, но в ее глазах читалась тоска.
– Да, мы подруги детства… Ну, точнее мы дружили когда-то… всю жизнь точнее, а недавно…
Девушка глубоко вдохнула и выдохнула. Она чуть раскраснелась, и я не мог понять, это от бега или от того, что она пытается сказать. Недолго я за ней наблюдал, а потом открыл машину и полез на заднее сидение. Обнаружив полуполную бутылку воды, я вылез и протянул ее девушке.
Она покраснела еще сильнее. Я подумал, что, может, мне стоит просто стоять и молчать, раз она так легко нервничает. Но девушка сказала:
