стоил почти также дорого, как чистый белый эфир. На уровне перемешанного с псевдо. Примерно.
И егерь был готов платить, раз уж его-то жизнь золотишком не обделила. Как-никак, после войны ему нашлось местечко в верхних эшелонах Военного Министерства.
Коли уж по зову службы оказывался в Янтарных Башнях, всё становилось и куда проще. Выкрасть один такой пузырёк не составляет особого труда. Зато доз там на целый год. И всё равно напролет жизнь так не проживёшь.
Рано или поздно где-то оступишься.
И снова боль. Своя, чужая – не суть. Чья-то кровь на руках. А в брюхе – мясо тех, кто мог бы жить, не ведая кошмаров, не зная, что есть на свете проклятые вроде него.
Как бы хорошо Йенс Крёгер ни скрывал свой недуг, агентура кайзера знала о нём всё. Оно и немудрено: егерь ведь один из них. Им доподлинно было известно об инциденте, что произошёл в Альдах, под Оссиахом. На его малой родине.
Естественно, ветерану войны хватило смелости со сноровкой отправить вервольфа на ту сторону. Только вот его отчий дом терзала тварь матёрая. Умирать не спешила. Оставила подарочек на память. Шутка ли, проклятие дало о себе знать не сразу.
В момент, когда это произошло, в столице горожане ещё неделю боялись выйти на улицу. Долго отмывали мостовые от кровищи. Крёгеру повезло. Сообразил быстро, куда идти, раз уж обрабатывал торгашей с местного чёрного рынка. Знал, что брать. И сколько.
Прецедент навсегда изменил жизнь героя войны. Агентам Шаттенхоф известно всё обо всех. Они увидели в сослуживце козла отпущения. Погнали, будто осла, в самое пекло, поманив морковкой. И Йенс, боясь рухнуть с достигнутых высот, повёлся, как мальчишка. Ведь награда оказалась уж больно соблазнительна.
Золото не так важно, как призрачный шанс вырваться на свет из царства кошмаров.
Ликантропия – болезнь далеко не от мира сего. Она проистекает прямиком из Серости, равно как и целый ряд других.
Ведьм в народе ненавидят подчас больше, чем простых чернокнижников. Колдуньи сеяли ужас в сердца селян, отбирая у них любимых раз за разом.
Превращали одних в зверей, наводняя дремучие леса и непролазные горы оборотнями. Вервольфы возвращались в деревни, жаждая крови и плоти родичей.
Это потустороннее проклятие давало многое, но и отбирало немало.
Вечная жизнь. Нескончаемая балансировка между человеком и чудовищем. Каждая день – мутация из состояния в состояние, и обратно. Пожизненная итерация.
Уж как посмотреть, дар или проклятие.
Поскольку волколаки – плод Серости, ведущие умы империи догадались его лечить сообразно. Йенс был наслышан о таинственной взвеси, раз ошивался в кругах сведущих.
Волшебная ампула из экстракта некого редкого растения. Семя его попало из Абстракции в Материю и проросло. Узнали о его сторонних свойствах совсем недавно.
Запредельные риски. Выживает один из трёх. Абы кому такое зелье не дадут на пробу. По крайней
