этом задумывался каждый инквизитор. Хотя бы разок за службу.
– Ну, уйдешь ты из Корпуса, так или иначе, – рассуждал Флэй, задаваясь вопросами из праздного любопытства. – А дальше как быть? Что ты будешь делать?
– Вообще плевать, вот честно, – отвечала Дора отрывисто. Она вспотела от напряжения, которая ей доставляли игла и фантомная пыль в ней. – Я только знаю, что срочно нужно бежать. А там уж видно будет.
– Справедливо, – не стал спорить Альдред и почесал подбородок.
Щетина стала пробиваться через кожу. Скоро уже придётся бриться. Хотя время и место брать на это попросту неоткуда. Не говоря уже о бритвах с мылом…
– Хах, мечты, – ухмыльнулся Узелац. – Это, конечно, хорошо – бежать. Но лучше с деньгами. Были бы они еще, на самом деле.
– Тут уж или, или… – напоминала Джада. – Можешь бежать, если удастся, но здоровый и без денег. Либо дождаться увольнения богатым калекой. И подохнуть на куче сольдо. Если где-то прибудет, значит, где-то убудет.
– Это да, – вздохнул Драго. – Я б и сам ушёл. За милую душу. Готов. Хоть со средствами, хоть без них. Мне есть, ради чего рисковать.
– У тебя есть дом? – осведомилась брюнетка. – Ты не говорил…
– Верно, не говорил. И да, есть. Лачужка под Сладаром, у озера. Жена, сын. Ему сейчас должно исполниться шесть лет. Несколько месяцев как. Мне, по сути, умирать-то никак нельзя, – рассуждал вслух Драго. – А согласился вступить в Инквизицию я только для того, чтоб не казнили. Чтоб шанс вернуться, хотя бы призрачный, у меня имелся.
– А у меня уже никого нет. И ничего, – заявила Джада устало. – Но от этого мне убежать меньше не хочется. Я ведь, в общем-то, и не жила никогда. По-настоящему. Все эти человеческие, простые радости. Мирянские. Нет, это не про меня. А жаль. Кажется, никакие деньги не стоят прозаичной жизни. Всем понятного счастья.
И хотя удивлен Флэй не был, его поразило, сколь открыто, в унисон персекуторы обсуждают столь табуированную тему, мечтая преступить инквизиторские догматы. Видать, гибель товарищей сильно пошатнула их боевой дух. Заставила вспомнить о себе.
Мутить воду и толкать группу Вальдеса на предательство Альдред не собирался. Им не по пути – это однозначно. К тому же, он сомневался, что у них вообще получится сбежать. В нынешних даже условиях это не просто. Самому Флэю придется немало постараться, чтобы воплотить побег в жизнь. А после – скрываться до конца своих дней.
Потому что Священная Инквизиция не прощает. Никого и ничего не забывает.
– В «Фениксе» людей осталось кот наплакал, – напоминал ренегат. – Его наверняка расформируют. Может, подвернется какой-нибудь шанс уйти в тень. Залечь на дно. Илантия ведь большая. Про весь остальной Равновесный Мир я вообще молчу.
– Было бы прекрасно, – улыбалась Джада. – Ещё б мечты хоть как-то соотносились с этой проклятой реальностью.
– Сейчас, например, прекрасное время, чтобы сбежать. У ван Диммена и его шайки это почти получилось. А потом они встретили нас, и все пошло коту под хвост, – рассмеялся Альдред.
