кто его мнение в этом доме учитывает? Сиди и помалкивай. Ты здесь, вроде мебели. Хотя, на людях Галина Сергеевна к мужу относилась очень уважительно. Конечно, уважительно, при этом всячески показывая, как она Михаила Петровича уважает и ценит.
Он у неё красивый мужчина, пусть все остальные завидуют. А Любка отца очень любила. Папа совсем недавно умер. И это стало большой трагедией для Любы. Инфаркт у папы случился. Странное дело, он совсем не старый был.
Но смерть про возраст не спрашивает, когда забирать приходит. Люба тогда на похоронах услышала, как кто-то из соседей сказал, что очень удивляется, как у Михаила Петровича раньше инфаркт не случился от его Салтычихи.
Люба знала, что за глаза Галину Сергеевну все Салтычихой звали. А звали её так за жестокий нрав и тяжёлый характер. Врачом мать недолго проработала. Как специалист, доктор Платонова, была непревзойдённый, но к больным относилась…
Рожать у неё никто не хотел. На приём к ней шли только, когда больше пойти не к кому было. И поставили тогда Галину Сергеевну заведовать Горздравом. Самое ей там место. Хозяйственник- она замечательный, с этим никто не поспорит.
Или потому что по гороскопу Дева, а именно из них самые лучшие руководители получаются. Главное, что в администрации городской Платонову Галину Сергеевну очень ценили. И побаивались. Короче, мама тогда все свои связи и усилия приложила.
Чтобы с беременностью дочери никакого позора не было, от пересудов людских накрепко закрылась. Наложили Любке гипс на здоровую ногу. Типа, ногу она сломала. Справок кучу всяких разных навыписывали.
Первый курс к сессии уже подкатывал, Люба всё заранее сдала. Что-то автоматом проставили, с чем-то она сама без проблем справилась. Короче, первый курс студентка Платонова успешно окончила.
Рожать Любке нужно было в начале августа, или в конце июля. Из дома она почти не выходила, незачем позориться перед соседями. А к моменту родов всё уже было подготовлено и обговорено. Рожала Люба ночью.
Как будто специально подгадала, чтобы глаз лишних и посторонних не было. Роды были тяжёлыми, но она их почти не помнит. Мать сама роды принимала, вместе с подружкой своей. И не было никого больше рядом.
Накололи они девчонку какими-то лекарствами, а когда она проснулась, у неё уже не было беременности. Голова, словно чугунная, всё тело ломило. И тошнило сильно. И беременности, как не бывало. Зато на животе наклейка, Люба её руками потрогала и всё ещё бОльшей болью отозвалось.
Мать над ней склонилась.
–Как ты?
А у Любки губы пересохшие. Она их с трудом разлепила.
–Пить…
Мать смочила ей ваткой губы.
–Нельзя тебе пить. Операция у тебя была. Полостная. Потерпи.
Люба хотела было спросить про ребёнка, но появилась медсестра, чего-то вколола в капельницу, и тут же всё поплыло перед глазами. Ничего не успела узнать про новорождённого молодая мамочка.
Через
