потеряла мужа, так пусть хотя бы считает, что он любил ее до самой смерти. Кристина сделала огромный глоток. Покойся с миром, отец.Поминать закончили быстро. Мама больше не стала пить, и они втроем отправились в гостиную. Соня, сидя на ковре, с детским воодушевлением принялась играть с любимыми куклами. Кристина с мамой молча сидели на диване. Каждая думала о своем. В груди Кристины, словно змеиное гнездо, поселилась тревога. За Сонечку, которая осталась без должного ухода, за маму, которая с горя начала пить. Стоит с ней поговорить. Она единственный опекун Сони.
– Мама, я заметила бутылки…, – осторожно спросила Кристина.
– И? – безучастно ответила та.
Снова повисла давящая тишина, нарушаемая лишь возней Сони. Они замолчали.
– Тебе нужно прекратить, ты ведь никогда не пила, – сделав над собой усилие, продолжила настаивать Кристина.
– Не пила, а теперь не могу…, – хриплым голосом начала мама, но не договорила.
Ее голос дрогнул, и она отвернулась.
– Давай обратимся к врачам и психологам, – предложила Кристина.
– Зачем?! Я пью совсем немного, чтобы расслабиться… и забыться.
Ага, чуток! Потому холодильник пустой, горшок неухоженный и Соня чумазая бродит одна по квартире…
– Мама, тебе нужна помощь! – не удержавшись, вскрикнула Кристина.
Мать замерла. В их семье редко повышали голос. Она медленно повернулась к Кристине и прямым взглядом уставилась в глаза. Ее грудь вздымалась от частого дыхания, а губы поджались, превращаясь в единую линию.
– Да, Кристина, мне нужна помощь…, – отчеканила она.
Замолчала ненадолго и тоже повысила голос:
– Твоя помощь, Кристина! Они меня оставили, еще и ты бросила…
Кристина замерла. По телу прошлась ледяная волна, сковывающая каждую его частичку. Кончики пальцев начало колоть, и она с силой сжала руки. Она вернулась в свою съемную квартиру из больницы всего девять дней назад. Но каждый из них превратился в пытку. Совесть гложила и раздирала на части. Она оставила маму, но и вернуться домой не могла. Она бы сошла здесь с ума.
– Я не в силах тут жить, – прошептала Кристина. – Каждый угол, каждая вещь напоминает отца или Марину. Я смотрю на Соню и вижу мертвое лицо сестры, лежащей на холодном асфальте. Меня разрывает на части, я словно заново переживаю ту аварию. Мам, я не могу…
– А я?! Каково мне? – с горечью спросила мама. – Я живу здесь. Каждую секунду думаю о них, каждую минуту вижу любимую доченьку в чертах Сони. Я с твоим отцом прожила в этой квартире тридцать лет. Здесь даже стены пропитаны его запахом. Мне постоянно мерещатся его шаги. Как думаешь, мне не больно?! – по лицу матери полились потоки слез.
На глазах Кристины выступили слезы и горячими ручьями хлынули по щекам. Не выдержав, она крепко обняла маму, и они разрыдались. К ним подбежала Сонечка и обняла их маленькими ручками. Так втроем они и застыли. Два разбитых сердца
