тебя, – крикнул он. – Может, этот петух осчастливит наконец твою жену. Поглядим!
Хосе Аркадио Буэндиа с невозмутимым видом поднял с земли своего петуха. «Я сейчас приду», – сказал он, обращаясь ко всем. Потом повернулся к Пруденсио Агиляру:
– А ты иди домой и возьми оружие, я собираюсь тебя убить.
Через десять минут он возвратился с толстым копьем, принадлежавшим еще его деду. В дверях сарая для петушиных боев, где собралось почти полселения, стоял Пруденсио Агиляр. Он не успел защититься. Копье Хосе Аркадио Буэндиа, брошенное с чудовищной силой и с той безукоризненной меткостью, благодаря которой первый Аурелиано Буэндиа в свое время истребил всех ягуаров в округе, пронзило ему горло. Ночью, когда в сарае для петушиных боев родные бодрствовали у гроба покойника, Хосе Аркадио Буэндиа вошел в спальню и увидел, что жена его надевает свои панталоны целомудрия. Потрясая копьем, он приказал: «Сними это». Урсула не стала испытывать решимость мужа. «Если что случится, отвечаешь ты», – предупредила она. Хосе Аркадио Буэндиа вонзил копье в земляной пол.
– Коли тебе суждено родить игуан, что ж, станем растить игуан, – сказал он. – Но в этой деревне никто больше не будет убит по твоей вине.
Была прекрасная июньская ночь, лунная и прохладная. Они не спали, и до самого рассвета сотрясалась кровать, безразличные к ветру, который пролетал через спальню, нагруженный причитаниями родичей Пруденсио Агиляра.
В народе это событие истолковали как поединок чести, но в душах обоих супругов остались угрызения совести. Однажды ночью Урсуле не спалось, она вышла попить воды и во дворе около большого глиняного кувшина увидела Пруденсио Агиляра. Смертельно бледный и очень печальный, он пытался заткнуть куском пакли кровавую рану в горле. При виде мертвеца Урсула почувствовала не страх, а жалость. Она вернулась в комнату, чтобы рассказать мужу о случившемся, но тот не придал ее словам никакого значения. «Мертвые не выходят из могил, – сказал он. – Все дело в том, что нас мучит совесть». Две ночи спустя Урсула встретила Пруденсио Агиляра в купальне – он смывал паклей запекшуюся на шее кровь. В другую ночь она обнаружила, что он разгуливает под дождем. Хосе Аркадио Буэндиа, которому надоели видения жены, вышел во двор, вооружившись копьем. Мертвец стоял там, печальный, как всегда.
– Убирайся к черту, – закричал ему Хосе Аркадио Буэндиа. – Сколько бы ты ни возвращался, я тебя каждый раз буду убивать снова.
Пруденсио Агиляр не ушел, а Хосе Аркадио Буэндиа не осмелился метнуть в него копье. И с того времени он уже не мог спать спокойно. Его мучило воспоминание о безграничном отчаянии, с которым мертвец смотрел на него сквозь дождь, о глубокой тоске по живым, светившейся в его глазах, о том беспокойстве, с каким Пруденсио Агиляр оглядывался вокруг в поисках воды, чтобы смочить свой кусок пакли. «Должно быть, ему очень тяжело, – сказал Хосе Аркадио Буэндиа жене. – Видно,
