опекуны переглянулись сперва между собой, а потом и со Стасом. – Директор ничего не говорила об этом.
– Чего не знаешь – не расскажешь, – скрипнув зубами от досады, ответила я. Вот тут точно от пояснений не сольёшься. – Моя музыкальная карьера закончилась, даже толком не начавшись.
– Надоело? – поинтересовался Стас и покивал с таким видом, как будто отлично меня понимает. – Никогда не понимал, как музыкантам хватает усидчивости.
– Через неделю после попадания в детский дом мне переломали руку в трёх местах, – коротко обозначила я. Сами напросились, видно же, что я не хотела об этом говорить. – Я попыталась однажды взять скрипку в руки и коротко пробежаться по Вивальди, в итоге на "Зиме" руку свело такой судорогой, что глаза на лоб вылезли. Увы.
– "Зима" – не самое простое произведение, – не без труда удержал лицо глава семейства. – Почему не начала с чего попроще?
– Кто вы по профессии? – в ответ поинтересовалась я.
– Скоро получу судейскую лицензию, – не стал изворачиваться опекун. – В данный момент – адвокат.
– И судя по всему, очень хороший и дорогой адвокат, – покивала я, демонстративно обводя хоромы взглядом. – Представьте, что в один день вы лишились всего, и, кроме прочего, получили жесточайший дефект речи, когда невозможно разобрать до половины того, что вы говорите, – я спокойно провожу эту аналогию, отслеживая, чтобы не напороться на негатив или злость. – Это можно исправить регулярными и болезненными тренировками, потом заново начать карьеру, но как этим заниматься, если на вас ещё жена и ребёнок, и первейшая задача – выжить? – я поджала губы. – Вы – взрослый, наверняка что-то бы придумали. Но я в свои тринадцать не сообразила, как из этого можно выкрутиться.
Повисло молчание. Алёна, будучи выходцем из неблагополучной семьи, хорошо чувствовала, что разговор между взрослыми идёт напряжённый, поэтому предпочитала не отсвечивать. Я же чувствовала, что зря выдала эту отповедь, что надо было как-то тоньше, легче обозначить свою позицию, не переводить стрелки на самого Григория и уж точно не учить жизни взрослых людей. Молодец, Мила, знаешь, как испортить всем настроение с самого утра.
– Извините, мне не стоило говорить в таком резком тоне, – гораздо мягче сказала я и посмотрела на опекунов, решив сдвинуть фокус на что-то другое. – Если так принципиально, чтобы я тоже чем-то занималась, может, бассейн?
– О, кстати, я бы тоже походил пару раз в неделю, – охотно подхватил Стас. – Тренер как раз настаивал, чтобы мы чем-то занимались вне тренировок, а качалку я в гробу видал.
– Вот и хорошо, – постановил Григорий и поднялся на ноги. – Значит, на неделе сядем, подумаем, как подогнать расписание подо всех, – я посмотрела на него недоумённо, но вопросов задавать не стала, однако, он всё равно пояснил: – У вас сейчас каникулы, есть неделя, чтобы определиться, чем Алёна хочет заниматься, нужна ли ей подготовка к школе, что с успеваемостью
