не поделаешь…
Иван встал, и, свесив голову, побрел прочь из Избушки.
– Она, что не могла мне в глаза сказать…– услышала Баба Яга.
И горько усмехнулась. Что-то ей подсказывало, что на этом история не закончится.
Варя, не задавая вопросов, видно же человеку не до разговоров, проводила его взглядом.
На её вопросительный взгляд Яга только помотала головой:
– Захочет, сам расскажет.
Ивана не было полдня. Вернулся, кивнул хозяйке на лес:
– Я там с разрешения Лешего дровишек вам нарубил, надолго хватит. Поеду я, наверное…
Тоскливый взгляд выдавал нежелание куда-то ехать, что-то ещё делать, и даже, вообще дышать.
Ягуся погладила его по плечу.
– А тебе домой-то срочно?
– Да не очень, огород я из-за этой и не посадил нынче, она ж весной пропала, я за ней ринулся, а так…соседка присмотрит…
– Ну, так оставайся! Нам поможешь. Двум женщинам помощь всегда нужна!
Про то, что любой богатырь сейчас, да в общем-то и всегда, был готов ей помогать, Ягуся умно промолчала.
Пару дней Иван, просто молча, выполнял то, о чём просили. Его не дергали. Он упахивался за день до того, что, поев вечером, просто отрубался.
А Яга куда-то позвонила. Не любила она такие моменты. Ох, как не любила!
На морском песочке, мягком и жарком загорал оликрах со своей новой красоткой. Небо было ясным. Чайки кричали где-то вдалеке. Пространство было безмятежным и ничего не предвещающим.
Секьюрити, стоящие на входе в личный пляж, расслабились, и даже слегка поотпустили галстуки.
Мощный удар в спины опрокинул здоровенных мужиков в песок, легко, как кегли.
Оликрах подскочил, и засуетился. Дева ещё ничего не понимала.
– Значит, так ты предприятие новое запускаешь? Потому тебя три месяца дома нет?! Ах, ты…
На голову оликраха, как он не пытался её прикрывать, опустилась дамская сумочка. А дамская сумочка, это…да, вы и сами знаете!
Он, подвизгивая, пытаясь укрыться от ударов, начал прятаться за качков, те прятались друг за дружку.
Но супруга оликраха доставала всех и везде!
– Снимай, давай! – рявкнула она кому-то.
Откуда-то высочил папарацци начал с наслаждением щелкать камерой. Ещё бы! Такой скандал! Такой смак!
А супруге доказательство неверности.
– А ты, мочалка пергидрольная, собрала манатки, и пшла отсюда! Можешь, потом, когда я его по суду разую до последней сандальки, принять его! Если есть куда!
– Что вы себе позволяете?! – попыталась пискнуть дева, но увидев нацеленную на неё сумочку, предпочла сделать ноги.
Пока они оставались целыми.
– Ваня!!! Ванюша!!! – царевич чуть не выронил трубку, в которой верещала его бывшая, – меня похитили, но я спаслась! Забери меня, Ванечка!
– Откуда? – Иван дураком не был, ни разу, и хотя Ягуся ему ничего не рассказывала,
