красе держит меня за руку. Апостолы (дипломированные ещё при жизни пикаперы), распахивают перед нами двери 9-го круга рая.
По моему разумению наличествовала вероятность провести с ней ближайшую ночь. Но чтоб жизнь не казалась малиной – Ольга вытащила заранее припасённый прокатный стан и, размахнувшись, шарахнула мне по башке: она меня покидает. Её квартиру залили соседи сверху. Она должна срочно отбывать в Забубёновск. Ё…
Ежели б Москва-река разлилась, покрыв Воробьёвы горы вместе с университетом до самого шпиля – это не произвело бы на меня значительного впечатления. Запахло сюжетом из кинематографа – любовь, событие, перипетии, разлука, или, говоря по-русски, пиздец.
«Правило поцелуя ещё действует?» – мяукнула любимая женщина. Каждую секунду я ею наслаждаюсь, каждый момент переживаю как божественную истину. Какое на свете обитало существо! А я и не знал! Я думал, её на свете нет, а она есть! Оказалось, правило поцелуя сегодня действует тоже. Ольга кинулась с утроенной энергией фотографировать пространство. Пространство угодливо фотографировалось, поворачиваясь боком, верхом, низом и тенью.
Поцелуев хватало и на сейчас, и про запас.
Мы стали помечать их излишки палочками – как сталинские трудодни.
Я объяснил:
– Ты главная женщина в Москве. Ты выделяешься из бурой мрачной массы омерзительных москвичек как Александрийский маяк посреди древнего мира.
Она:
– Вот парочки идут и, наверное, каждый парень говорит так своей девушке.
Полазив по Воробьёвым горам, она, кажется, уверилась, что за ночь я не разлюбил.
В воздухе пахло взаимностью и гармонией.
Страсть провинциального маньяка никуда, однако, не исчезла. Ольгу отчаянно тянуло к московским достопримечательностям. Ныне она возжелала Чистых прудов, а ехать туда надо всенепременнейше на метро. Так она настояла, да. Ну на метро, так на метро. Она не ведала маленькой хитрости из опыта моей озабоченной юности. Чтобы зацепить девушку посильней – надо обнимать и целовать её в публичных местах. Это показывает, что ты не стыдишься своих чувств и они настоящие. Это как бы ратифицирует отношения в глазах общества. Девушкам это важно. Это привязывает. Она стесняется и прыскает адреналином, а ты ей бах, повторный поцелуй. У ней сразу эндоморфин вытекает. И фанерка увлажняется. Ведёшь и трахаешь.
Великолепное место для подобной операции – эскалатор в метро.
Там, где ходят влюблённые – целоваться проще, а толку меньше.
Ты вот иди в метро попробуй…
В вагоне я её обнял, но …недолго. Она засмущалась окружающих людей, назад отступила. Сели на лавку. Её коробило, что я …смотрю так пристально. Ей казалось, что нужно смотреть в пол, как другие пассажиры. Кто эти пассажиры, а кто я, ё! Стоим – не обнимай, сидим – не смотри. Чего с ней? Надо лечить девушку… Ну, вылечим, чё!
