телефон в карман куртки, Рома сел на первую попавшуюся ему по дороге лавочку и загрустил. «Нет, – подумал он вдруг, – ничего хорошего из этого не выйдет… Да и что может выйти? Общались мы за последние полгода всего несколько раз, и только по телефону, а прошлым летом я снова не поехал в Курск. Отец не звонил с конца декабря – может, обиделся, а может, просто перестал мной интересоваться. А возможно, и то и другое сразу…»
Впрочем, то или другое – какая теперь разница? У отца своя жизнь, а у него своя… Ну приедет он к нему, и тут же в Курск примчится расстроенная мама, а вместе с ней и отчим. При теплом папином участии они заберут его домой, и вот он снова в Москве, ходит в ту же школу, получает двойки, участвует в домашних скандалах, хочет поджечь квартиру и давит в себе желание съездить отчиму по морде, понимая, что тогда он перейдет незримую грань, за которой начинается уже совсем другая жизнь, какой он жить не готов.
Прокрутив все это в голове несколько раз, Рома с сожалением признал печальный факт: переезд к отцу может стать еще большим разочарованием, чем наполненная ежедневными стычками жизнь здесь. И тут, совершенно внезапно, ему в голову пришла свежая, оригинальная и открывающая новые блестящие перспективы мысль: надо не просто уехать к отцу – надо уехать так, чтобы они не захотели вернуть его обратно!
«Если бы я поговорил с отцом сейчас и рассказал ему о своих намерениях, – подумал Рома, после того как эйфория от удачной идеи прошла и он снова обрел способность соображать, – об этом бы узнали и мама, и отчим – ведь отец поговорил бы с мамой. А мама с этим… А уж они вдвоем, – продолжал Рома свои рассуждения, – приложат максимум усилий, чтобы помешать мне переехать… Потому что мама слишком беспокоится о моем поступлении в институт, а отчим ее обязательно поддержит, и мама запретит отцу поселить меня у себя… да, да, именно так все и случится. И вот тогда мне некуда будет деваться. Бабушка с дедушкой не в счет… из Краснодара меня точно назад отправят…»
Значит, не так уж и плохо, что они с отцом сейчас не смогли поговорить.
Окрыленный грядущими перспективами, он вернулся домой и в приятном одиночестве пообедал, а потом закрылся у себя в комнате и до вечера обдумывал подробности своего плана, после чего долго резался в F1 2012 – самую любимую из всех имеющихся у него игр.
На следующее утро он едва не проспал школу, ушел не позавтракав и продолжил оттачивать детали плана, всей душой надеясь, что даже независящие от него обстоятельства сложатся в его пользу.
Так все и случилось. А на шишку наплевать. Шишка пройдет…
Метрах в пятидесяти, прямо в центре станции, Рома заметил трех сотрудников полиции. Плохо дело, если они его заметят – в мокрых, испачканных бурыми пятнами крови джинсах, с натянутым на голову капюшоном и спортивной сумкой через плечо, запросто могут подойти и поинтересоваться, кто он и откуда, а затем увидят разбитый нос и начнутся более конкретные вопросы: куда едешь, зачем, сколько лет, почему так поздно не дома, что с лицом?
Что он им расскажет? «Меня зовут Рома Лапин, мне шестнадцать, я еду в центр
