бизнес. К тому же обзавёлся гражданской женой, от которой мать, правда, была не в восторге. Пришлось успокоить нервы предков обещанием, что в случае чего я к ним перееду. На этом и расстались.
Рэм вернулся из армии и с головой ушёл в учёбу. С Гелей у него было всё по-прежнему. Я не осуждал девушку, понимая, как ей не легко: с одной стороны давит собственная мать, с другой – обхаживает обаятельный ловкач с внушительными связями и мешком денег. Как тут устоишь? Гликман подсуетился и устроил Гелю на телевидение, исполнив её давнишнюю мечту.
Однажды Рэм пришёл ко мне с баклажкой пива. Мы закрылись от Светки на кухне (моя сожительница была дамой с характером и с другом не ладила), посидели, выпили, и Рэм признался, что больше так не может:
– Знаешь, я решил бросить училище. Жизнь круто изменилась. Искусство в том виде, в котором я его любил, теперь никому не нужно. Все заняты баблом, рубят его и днём и ночью. А я, получается, витаю в облаках.
Я догадался, в чём дело. Рэм уверовал, что если займётся предпринимательством и разбогатеет, то вернёт любимую девушку и заслужит расположение её матери. Я не стал его переубеждать, хотя на тот момент кое-что сдвинулось в моём сознании, прежние стереотипы дали трещину. С годами я так и не смог приноровиться к ментальности нового времени и в конечном итоге проиграл. Но тогда я ещё был полон оптимизма и обрадовался – теперь мы вместе будем вести бизнес.
Рэм ушёл, а Светка закатила скандал:
– Какого чёрта ты без меня всё решил! Охренел совсем? Мы и так еле-еле концы с концами сводим, так ты ещё этого захребетника взял! У тебя вместо головы что – репа?
И всё в таком духе. В одном Светка была права – дела наши шли неважно. В городе выросла преступность. Братва делила зоны влияния, дралась насмерть с конкурентами за кусок пожирнее. Ко мне в киоск и на рынок часто наведывались бритоголовые то от одного, то от другого пахана, требовали плату за «крышу», угрожали. Один раз в назидание даже немного побили – Рэм тогда служил в армии. Если бы процент с дохода брала одна банда, можно было ещё держаться, но несколько – явный перебор.
Войдя в курс дела, Рэм взялся исправить ситуацию.
– А что ты сделаешь один против сотни? У них ножи, кастеты, бейсбольные биты, автоматы. С ними милиция не справляется. Между прочим, знаешь, кто ко мне наведывался на днях?
– Кто?
– Панаев. Помнишь такого?
– Нет… А-а… Это которого из школы попёрли за хулиганку? Он по ней, кажется, и срок получил?
– Да. Теперь у него своя банда, представляешь? Кликуха Шрам.
– И что, он тоже свои права качает?
– Ещё как! А поскольку учились мы с ним в одной школе и живём в одном районе, говорит, брать будет с персональной скидкой. Сволочь.
– Ладно, Валер, как говорил мой дед, поживём – увидим…
В конце октября наступило бабье лето, дни стояли тёплые и солнечные. Мы с Рэмом торговали на рынке турецким ширпотребом, и вот как-то раз от Светки
