по крайней мере, физически. Если вы всю ночь предавались оргиям, непонятно, почему это видно только по тебе. У нее пульс спокойный, давление в норме и никакого адреналина в крови. Вот когда вы меня в душ совали, у нее все подскочило – это с перепугу и от неожиданности. Но до этого все выглядело так, как будто она весь вечер смотрела кулинарное шоу и спать легла в девять вечера. Я не говорю, что ей не понравилось, просто у нее такой темперамент. Дальше продолжать?
– То есть, из-за этого мы разбежимся?
– Рано или поздно. Причем, скорее рано, чем поздно. И инициатором будет она. А ты напьешься и…
– И у меня откажет печень, я понял. Только это с какого пня?
– Потому что она у тебя уже сейчас не в порядке. И лечить ее надо как можно скорее. И не спрашивай, откуда я это знаю.
Он вздохнул. Открыл свой кабинет. Завез кресло.
– Не буду. Спрашивать, – принял он волевое решение.
– Молодец, – похвалил я.
– Потому что я не собираюсь тебя слушать!
– Ну и дурак, – пожал я плечами. – Если взяться за твое заболевание прямо сейчас, можно вылечить практически без последствий.
– Я не буду тебя слушать насчет девушки, – уточнил он. – А печень проверю.
– Мне наверное надо сейчас вскочить и радостно замахать руками? – зевнул я. – Честно говоря, мне все равно, что ты сделаешь. Только сначала отстегни эти «ремни безопасности», которыми меня твоя шизанутая подружка к креслу приклеила, а дальше хоть все с крыши прыгайте – вместе или по одному.
Он усмехнулся, надел перчатки. Отстегнул ремни.
– Не боишься оставаться со мной наедине без своей бодигардши и галоперидола? – оскалился я, разминая затекшие руки.
– Не-а, – он снова усмехнулся. Совсем страх потерял, что ли?! – Ты добрый. Вон, заботишься обо мне… Хотя и не помнишь моего имени.
– Это у меня на нервной почве.
– Хорошо, спрошу как меня зовут, когда тебе полегчает.
– Нет, я не об этом. Я о заботе о ближнем – это точно верный признак того, что я не в себе. А вот как раз не помнить имен тех, с кем я работаю – мое обычное состояние.
– Ну ты мудак!
– Именно. Помоги мне перебраться на диван. А ты что, не помнишь, как тебя зовут? И давно?
– Алекс, иди спать уже! – он подхватил меня под локоть, но я нагло повис на нем всем телом. Не то чтобы я совсем не мог идти, но… черт возьми, я действительно не спал трое суток! И эта истерика меня, кажется, доконала. Нервы у меня и так, мягко говоря, не очень, но сейчас они были даже не на пределе, а далеко за ним. Голова кружилась, ноги подкашивались, с пульсом творилось что-то невразумительное. У человеческих сил есть свой лимит. Кажется, сегодня я его исчерпал. Если не ушел в минус.
– Иду, – даже не стал спорить я. – Только давай твою фройляйн подождем. Я без нее все равно не усну.
– Я сейчас тебе морду набью, честное слово! – у него аж руки задрожали. Ничего себе она его зацепила!
– Ну
