ни в коем случае не оставлять оружия в руках объекта, даже если он недвижим). После этого Стив, предчувствуя недоброе, виновато посмотрел на Анну. Самые худшие его опасения подтвердились.
«Ясно, что неподготовленному человеку нельзя смотреть, особенно вот так, рядом, со всеми подробностями на уменьшение числа объектов, придуманное гением мистера Чана, – это выглядит как-то жестоко, неэстетично, – подумал Стив, оглядывая „пейзаж после битвы“ – разбросанные поломанные тела, – некрасиво. И выражение лица у меня было, наверное, не самое доброе».
– Успокойтесь, Анна, – сказал Стив, как можно мягче, тихим, даже просящим голосом, – все позади, все кончено.
На ее лице застыла маска ужаса и отвращения, широко раскрытые глаза выражали душевную муку.
– Вы… вы… вы… убийца! – наконец с трудом выдавила она из себя.
«Да, барышня, получившая сегодня диплом художественной школы, не может думать по-другому, после того, что видела», – осознал Стив.
– Но я же защищал вас, – сказал он почти шепотом.
– Я боюсь вас больше, чем… – промолвила Анна и, посмотрев на окровавленные тела, лежащие на земле, громко заплакала, прижав обе руки к лицу.
«Да, сейчас их действительно трудно бояться, но что они сделали бы с тобой, если б не я?» – про себя подумал Стив.
– Анна, не волнуйтесь, все прошло, все уже позади. Давайте, я отвезу вас домой, вы придете в себя, выспитесь и все забудете. Поверьте, все будет хорошо. Это уйдет как плохой, страшный сон.
– Не подходите ко мне, умоляю, не подходите, – нервно вскрикнула она сквозь слезы, увидев, что Стив двинулся в ее направлении.
«Какая она красивая», – успел подумать Стив перед тем, как несколько полицейских машин, разорвав сиренами тишину усадьбы Фонтенбло, резко заскрипели тормозами, подъехав к месту происшествия. Из них выскочили полицейские и, наведя пистолеты на Стива, начали кричать ему что-то по-французски. Что, он не понимал. Он стоял, как на сцене, освещенный фарами машин: белая рубашка забрызгана кровью, у ног лежала куча ножей и пистолеты, вокруг – бесчувственные тела, очень похожие на трупы, а в нескольких метрах от него – истерически плачущая девушка в нарядном платье, которая, увидев полицейских, бросилась к ним, что-то крича по-французски.
Щелкнули затворы предохранителей. Офицер вынул револьвер и, в упор глядя на Стива, начал медленно и громко произносить какие-то слова, как будто считал вслух. Напряжение достигло предела, вдруг Анна что-то крикнула офицеру и тот, удивленно взглянув на нее, повторил по-английски:
– Поднимите руки. Руки за голову. Считаю до трех.
Стив исполнил приказание офицера, и тут же к нему бросилось несколько полицейских, которые выкрутили ему руки, надели наручники и грубо повалили на землю. Анне дали воды,
